— Ого…. Спасибо… — ответила она, произнеся все слова особо нежным тоном. её сияющее и живое лицо стало ещё живее; она тут же схватила стакан с карандашами и стала их переставлять: вскоре все карандаши, ластики и прочие «инструменты» стояли в новом стакане. Мэй поставила их, и тут же схватила блокнот, который лежал рядом. Записав в него что-то, она стала смотреть на Грея.
— Я сказала о своём дне рождении только вчера… Как ты успел так быстро это раздобыть?
— Ну, я узнал давно. Просто подготовился заранее?
Тут она снова стала серьёзной.
— Ты видел мою карту? И мой вес?
Грею стало понятно, что она не хотела, чтобы кто-то знал её вес, поэтому решил спасти положение.
— Ну, доктор сказал…
Тут в комнату вломился вышеупомянутый доктор. Он сжимал в руке коробку карандашей одной известный фирмы. Они славились своим качеством и насыщенным цветом.
— Добрый день, Мэй! С днём рождения тебя! Это для тебя!
Он подскочил к ней и вручил пачку карандашей. Она с радостью приняла их. Вскоре они уже лежали ряжом с другим подарком. Тем временем доктор смотрел в блокнот, попутно что-то бормоча под нос.
— Мэй, твои анализы очень хорошие. Химия даёт положительный эффект. При этом ты себя прекрасно чувствуешь?
— Да, вполне.
— Сегодня можешь погулять подольше. Но только в сопровождении медработника…
— Или…
Продолжила его мысль она. Грей крепче схватился за ограждение койки.
— Или Грей. Через полчаса можно будет находится на улице. Я ещё сегодня зайду. Удачи вам!
С этими словами, он вылетел из палаты.
Грей и Мэй некоторое время ещё сидели в палате. По прошествии 30 минут, Мэй сползла с койки, одела обувь, повязала шаль на пояс и, подмигнув, пошла к выходу.
Они спустились и гуляли по территории почти два часа. За это время они обсудили все оставшиеся темы для разговоров. Под конец прогулки они стояли у забора, за которым был виден холм.
— Этот холм— граница парка. С него открывается вид на прекрасный лес… Ну и на кладбище…
Грею не нравилась такая тенденция разговора. Особенно учитывая факт её дня рождения. Они пошли к входу в больницу, как Мэй задрала голову и увидела человека на крыше.
— Смотри туда! Неужто крышу открыли?
— А туда возможно выйти?
— Да: там есть ограждения и поэтому туда можно выйти больным. Я давно хочу туда забраться…
До её палаты мы шли бодро, но ближе к ней, Мэй согнулась и облокотилась на перила.
— Что с тобой?
— Чего-то… нехорошо…
Грей помог ей добраться до койки и быстро пошел искать врачей и медсестер. Вскоре они уже были рядом с ней, а его попросили пойти к себе.
Так он и ждал завтрашнего дня, пока доктор не зашел к нему. Он всё это время сидел и выжидал: его голова разрывалась от мыслей, что сама судьба мешает ему быть рядом с ней… Что именно она сделала это с ней, хотя и свела их таким образом…
— Доктор, что с ней?
Тот немного промолчал, прошелся до окна и ответил:
— Ей стало немного хуже, сейчас к ней нельзя. Но по её состоянию завтра ты сможешь с ней увидеться. Но гулять она не сможет…
— А крыша?
— В смысле?
— Я видел, что крыша открыта. Я узнал, что больные могут её посещать…
— Да, это так… Послушай, …
Он приблизился и стал пристально смотреть на Грея.
— Я понимаю, почему ты хочешь к ней. Я понимаю, почему она ждет больше всего тебя. Я тоже был в вашем возрасте…
Так примерно диалог и закончился. Грей не соврал, сказав, что узнал насчет крыши: он спросил у медсестер.
Сутки длились вечно, а он ждал одного: когда ему разрешать зайти к ней.
Они сидели на лавке на крыше. Ветер колыхал её прекрасные волосы, а он наблюдал за ними. Они сидели и молчали, наслаждаясь присутствием друг друга. Мэй стало лучше, хотя она с трудом передвигалась. Это не мешало им продолжать говорить обо всем, о чем они могли даже думать.
Лежа в постели, Грей понимал, что сказал доктор. И теперь он с нетерпением ждал следующего дня…
Ночь сегодня была темнее обычного. Почему-то Грей не мог спать: он лежал и думал о ней. Но тут внезапно он вскочил и почувствовал что-то. Что-то нехорошее должно было случиться. Он подошел к двери в коридор и хотел выйти, как увидел медсестер, которые стояли у дверей в коридоре. Это его остановило, но он продолжал расхаживать по палате, осознавая, что что-то происходит…
Это было три часа ночи. Мэй проснулась ночью и поняла, что ей всё хуже. Она опустила глаза на пульт под левой рукой, который вызывал медсестру, но ей было не до того: она понимала, что умирала, но тянулась за мобильным телефоном. Тут перед её глазами промчались воспоминания, произошедшего на крыше.