И вот ведь что интересно: все эти уйгуры-корейцы-чеченцы, делают деньги на том, что в России буквально валяется под ногами. Они едут сюда и берут землю. Ту самую землю, на которой наши сельчане нищенствуют, что называется: х*й без соли доедают. Они не просят у государства никаких кредитов, никаких семян, удобрений, или горюче-смазочных материалов — ничего! Потом нанимают тех самых бомжей, которых не примут на работу ни в одном русском колхозе (уж не говорю про завод), которых родная русская "общественность" считает абсолютно неспособными на какую-либо полезную работу. И руками этих "неспособных к труду", на земле, на которой "невозможно ничего заработать" — делают миллионы. При этом, в отличие от русских дураков-председателей (директоров, заведующих и прочей шушеры; в России, что ни начальник — то дурак, просто наваждение какое-то!), никого не пытаются "исправить", чхать хотели на наличие или отсутствие документов, прописок-регистраций, судимостей. Но, если перед российскими власть имущими поставить вопрос о наделении той самой пустующей землёй, тех самых бомжей — они со стульев свалятся от удивления. Будут, либо долго смеяться (высокомерие — первый признак ограниченности ума), либо полезут на стенку, с пеной у рта доказывая, сколь абсурдно подобное предложение…
Когда-то Русь была угнетена Золотой Ордой — не потому что Орда была столь сильна, а потому что свои князья-подонки не желали поступиться личной властью ради объединения страны. И спасибо Ивану Грозному, который беспощадно резал, вешал, сажал на кол и жёг живьём боярские роды — выковывая монолитное единство страны. Сегодня, как и в эпоху монголо-татарского владычества, миллионы людей бедствуют, из-за подлейшего шкурничества со стороны представителей власти, откровенно предающих свой народ, плюющих на его интересы. И кто-то ещё удивляется тому, что в нынешней России популярен образ Сталина!.. Да люди мечтают о том, чтоб нашёлся кто-то, вроде Сталина, Гитлера, или Ивана Грозного, взял бы за шиворот и размазал по стенке всю оборзевшую до полного беспредела власть имущую мразь!
39
Практически без гроша в кармане, "на нулях", пропёр я электричками на Москву — через Лихую, Миллерово, Чертково, Кантемировку, Россошь, Лиски, Воронеж, Мичуринск, Рязань — нигде особо не стопорясь. Электрички там идут, хоть и на небольшие расстояния, но так, что когда одна приходит на конечную остановку, её уже ждёт другая, которая вскоре отправляется дальше. В этом отношении линия Ростов-Воронеж-Рязань-Москва, выгодно отличается от линии Ростов-Харьков-Орёл-Москва. Хотя, с другой стороны, ехать через казачьи земли, да ещё в период разгула антитеррористической истерии — далеко не мёд. Казаки ненавидят нищих — да и вообще всех на свете, кроме себя любимых.
К моменту приезда в столицу, выглядел я уже откровенно плоховато. Поэтому на что-либо серьёзное рассчитывать не приходилось. Надо было делать копейку самым примитивным способом. Неподалёку от Москвы имеется несколько крупных свалок — или, как их официально именуют, "полигонов". Каждый такой полигон представляет собой громадное поле, покрытое мусором — разровненным, утрамбованным, укатанным специальными тракторами. Вереницей, одна за другой, идут и идут сюда машины-мусоровозы из Москвы и окрестных городов. Трактора едва успевают разравнивать беспрерывно выгружаемую дрянь. Слой за слоем — растёт в вышину "плато" полигона, от которого прёт нестерпимая, въедливая вонь, хорошо ощущаемая ещё за пару километров от свалки. Постепенно такое "поле" становится заметно выше окружающей местности, напоминая плосковершинный холм большой окружности. Грунтовые воды и все окрестные ручьи и болота, заражены и загажены беспредельно. Тамошние вонь и грязь, видимо чрезмерны даже для ворон. Их на таких свалках нет. Зато есть громадные стаи чаек — глупейших и грязнейших птиц.
Около каждой машины, сгружающей мусор, живым кольцом теснятся нищие — потрёпанные-помятые, непричёсанные и неумытые, с железными крюками в руках (ими удобно разгребать мусорные кучи), жадными взорами следящие за вываливающейся из мусоровоза грязной массой. Издали кажется, что машина-мусоровозка испражняется, спрессованной в её нутре вонючей дрянью, от которой идёт пар и на которую тут же (словно воробьи на свежую кучу навоза) набрасываются люди, одетые в такие затрапезные лохмотья, что они и сами-то не слишком отличаются от окружающего мусора (эту одежду и обувь, здесь же на свалке, среди прочего дерьма и находят). Кто-то ищет бутылки, кто-то цветной металл, кто-то тряпки, а кто-то еду. Смотришь — один что-то нашёл. Жуёт — торопливо, пихая в рот грязнющими пальцами. И окружающая вонь — не помеха… Далеко не все из этих людей — бомжи. Есть немало нищеты из окрестных сёл, в том числе и алкоголиков — имеющих, в принципе, своё жильё (или живущих у каких-нибудь родных-знакомых). Почему-то много колхозников из Чувашии и Мордовии, порой обитающих в окрестностях свалки целыми семьями. Попадаются какие-то странные старушенции, вполне интеллигентного вида, всё время лепечущие, что "собачкам хлебушек" собирают — хотя никто их ни о чём не спрашивает, каждый занят сам собой. Много опустившихся стариков, не получающих ни копейки пенсии, из-за утраты документов. У нас ведь человек без бумажки гроша ломаного не стоит.