Остаётся удивляться — как это люди со столь изобретательным складом ума, до сих пор не изобрели бесплатных билетов на право дышать? Ведь как граждане благодарили бы отцов родных, бесплатно дышать разрешающих, бескорыстных на удивление!..
Но нищие, по-своему молодцы. Те которые уже возвращаются со свалки, без разговоров суют свои билетики идущим навстречу. По одному и тому же билету, по нескольку человек на свалку проходят. Но — может сейчас охрана уже догадалась эти билеты при проверке рвать?..
В прилегающих лесных массивах, состоящих в основном из чахлых берёзок и ещё более чахлых осин (болото кругом — к тому же страшно потравленное свалкой), живут (и вонь эту нюхают, и воду заражённую пьют) те, кому совсем уж некуда податься. Ютятся в землянках, шалашах, примитивнейших хижинах, балаганчиках, в больших коробках из-под холодильников. А кто-то шалаш лишь на ночь ставит — днём вроде и нет ничего. Живут сторожко, опасаясь вовсе не друг друга, а милиции — в первую очередь. Во-вторую очередь — искателей беззащитных жертв. Давненько и упорно поговаривают о том (даже в газетах кое-что проскакивало), что всевозможные фашистские группировки, на бомжах учатся людей убивать. Это такой, чисто русский вид фашизма — убивать своих, чтобы может быть когда-нибудь, используя "приобретённый опыт", убить кого-то чужого. Впрочем — Гитлер ведь тоже начинал с организации убийств немецких бомжей. Но об этом сегодня мало кто вспоминает — не только потому что чхать хотел на бездомных, но и потому что длилась эта "антибродяжья" компания относительно недолго. Ведь убийство нищих — дело бездоходное. Что с бомжа возьмёшь? Очень скоро чью-то голову посетила мысль о том, что можно ведь найти жертвы и побогаче. Главное — создана "структура" по уничтожению неугодных. Кровушки попробовали, руку набили — пора и за "серьёзную" работу приниматься, реальный доход приносящую. К тому же тех бродяг, которые близ вокзалов ошивались и ни от кого не прятались, перебили быстро, а бродяг другого сорта выискивать-выслеживать слишком хлопотно (особенно — учитывая неокупаемость такой охоты). Но, если какая-то силовая структура создана — разве она скажет сама о себе, что, мол: мы своё дело сделали, пора нас расформировывать, мы больше государству не нужны? Где ж оно видано — эдакое служебное самопожертвование?! Разумеется начнут уверять, что они ещё очень даже нужны. Если бомжей уже не осталось — можно ведь не только бомжей цеплять. Разве только бомжи — неполноценные?
Сначала — бомжи, затем — не совсем бомжи; потом — совсем не бомжи.
Гитлеровцы начали с бомжей, затем переключились на коммунистов (людей небогатых — но уже явно не бродяг), потом принялись за евреев. И вот тут-то они нащупали ту золотую жилу, с которой не слезали вплоть до гибели Рейха. В общем — начали с самых неимущих, затем расправились с "середнячками", а потом принялись за самых зажиточных, по которым и нанесли наиболее беспощадный удар. Оно и понятно — такие репрессии себя окупали. А бродяг в Германии, к концу войны, стало столько же (если не больше), сколько было до начала гитлеровских преследований. Не говоря уж о том, что после того как большинство немецких городов было разбомблено в пух и прах, а из многих стран Восточной Европы и из значительной части самой Германии немцы были выселены в принудительном порядке (например — из Силезии, Восточной Пруссии, Восточной Померании), миллионы "избранных арийцев" сами превратились в бомжей, ютящихся в подвалах и развалинах. Германия на несколько лет исчезла с карты мира(была разбита на четыре зоны оккупации), а потом на её месте образовались три государства — ФРГ, ГДР, и Западный Берлин — каждое из которых было сателлитом какой-либо державы-победительницы (ФРГ и Западный Берлин — прислуга США, ГДР — шестёрка Советского Союза). Немецкие учёные были вывезены в другие страны и стали "двигать" науку держав-победительниц, немецкая наука надолго зачахла. Пленные немецкие солдаты ещё много лет спустя после окончания войны работали в специальных лагерях для военнопленных на территории СССР. И сегодняшняя Германия (объединившаяся всё-таки через 40 лет после раскола) не может быть названа полностью независимым государством, потому что находится в сильнейшей военной, экономической и культурной зависимости от Соединённых Штатов Америки, на её территории располагаются американские военные базы.