Выбрать главу

В общем — плохое воспоминание оставила Монголия по себе, в душе этого парня из южноукраинских степей. Будучи украинцем (даже, в какой-то степени, украинским патриотом), монголов он, не то чтобы ненавидел, а откровенно презирал, считая разновидностью обезьян (ему с ними драться пришлось немало) и в вопросе о русско-монгольских отношениях, был самым отъявленным русским шовинистом из всей камеры.

Можно разумеется привести и примеры иного рода (правда, в неизмеримо меньших количествах). Сидел некоторое время в камере Игорёк. В прошлом — восемь лет отмотал на строгом режиме. Но потом спроворил жениться на дочке какого-то высокого ментовского начальника. Занялся кой-каким бизнесом. Купил "КамАЗ". Едучи вдрызг пьяным на этом КамАЗе, врезался в телегу, которую везли две лошади и на которой восседали две женщины (в тех краях гужевой транспорт не слишком устарел, используется в сельской местности частенько). Телега — в щепки, лошадей — насмерть, женщины — в больнице. Всё вроде ясно и понятно. Но конечно же, он вышел из камеры на свободу, немножко посидев под следствием (и то удивительно. Видимо потому что свидетелей было много и взяли на месте). Приходил потом по пьянке к тюрьме, руками нам махал, передачу на одного из сокамерников сделал. Неплохой, в принципе, парень…

Потом каким-то ветром занесло "братка" по имени Вадим. Спокойно рассказывал как их "бригада" "крышевала" те или иные "точки", как жгли и "ставили на уши" тех, кто платить не хотел. Дома у него, сгоряча, изъяли целый склад продуктов, "позаимствованных" у несговорчивых коммерсантов. И тут же принялись эти продукты (по сути — вещественные доказательства) ему возвращать — целыми коробами, которые он притаскивал в камеру (за что мы были ему весьма благодарны). Тоже неплохой парень… А чтобы неплохому парню было совсем комфортно, к нему регулярно наведывалась молодая адвокатесса (притом, что он был женат), ублажавшая его как мужчину — о чём подробно рассказывалось потом всей камере. Никаких стукачей этот Вадим не опасался — что они ему?!.. Надо ли пояснять, что в зоне я его так никогда и не увидел?

Была в следственном изоляторе ещё одна "примета времени" — отдельные камеры для женщин, заражённых венерическими болезнями. Менты боялись даже прикасаться голыми руками к дверям этих камер.

И разумеется, я не встречал там никого, кто сказал бы доброе слово в адрес "демократических" властей России. Рассказывали, что во время выборов (когда я был ещё на свободе), все подследственные (в отличие от осужденных, они имеют право голоса) практически поголовно голосовали за Жириновского — за исключением совсем небольшой части приверженцев Зюганова. Но в дальнейшем, когда Жирик стал слишком уж явно стелиться под Кремль, симпатии зэков стали потихоньку разворачиваться в сторону коммунистов. Всё меньше остаётся людей, испытавших на себе выкрутасы советской власти. А зло дней сегодняшних — вот оно. Поэтому, время работает на коммунистов (или иных экстремистов).

Я ведь вовсе не хочу сказать, что именно орловский изолятор — худший в России. Помню, пришёл этап из Смоленска. Среди прочих — был там один, страшно избитый парень. Даже сидеть не мог — время от времени в обморок падал. Оказалось — москвич. Наполовину русский, наполовину — чеченец. Именно за эту вот чеченскую "половину", его смоленские менты убивали. Этот самый получеченец, был изрядно удивлён и даже растроган тем, что в Орле его не били, вызвали к нему врача, дали какие-то таблетки, а один из ментов, капитан, покачав головой, сказал: "Паны дерутся — а у холопов чубы трещат"…

Так что, как подметил ещё Солженицын в своём "Архипелаге": хуже всегда может быть — даже когда кажется, что хуже уже некуда. Я вот сидел в битком набитой камере. А ведь встречал людей, которые побывали в камерах, набитых гораздо плотней. Так что дело не в отдельных недостатках, свойственных лишь Орловщине.

Наконец, выдернули меня на суд. Оказалось, что судить будут в Мценске. Это кто-то меня технично спихнул на райцентр. Дескать, вроде как там задержали — пусть там и судят.

Ну ладно, мне в общем-то без разницы, где этот спектакль разыграют — у меня всё равно нигде серьёзных защитников нет.

Привезли в Мценск, в КПЗ. Там в одном и том же здании держали — и привезённых на суд, и "суточников", и пьяных, подобранных на улице. В общем — универсальное заведение. В камерах не было даже нар — спали прямо на полу. Да ещё почти что и не кормили — чашка кипятка и кусок чёрного хлеба на день.