Тут поневоле мысль в голову придёт, что если и грабить, или воровать — так уж по-крупному. В случае удачи — есть шанс разбогатеть. В случае неудачи — не так обидно срок получать, будешь хоть знать за что сидишь.
Впрочем, даже если планируешь заниматься чем-то хорошим и полезным — таись так, будто планируешь ограбление банка. Например — предлагал мне один человек, после освобождения заняться откормом свиней. Говорил что у него уже есть опыт. — "Ты знаешь сколько на Брянщине брошеных деревень?! Там, в глуши, можно свиней откармливать и в Орёл на рынок привозить. У меня и знакомые на рынке есть — возьмут мясо в продажу, не задавая лишних вопросов…" И вот сидим мы — два зэка — и заговорщицким шёпотом обсуждаем возможность — не взрыва мостов или складов, не грабежей магазинов или квартир, — а откорма свиней, для продажи на мясо. Это не в сталинскую эпоху. И не в мусульманском Пакистане. Это в той самой "демократической" России, власти которой, формально, готовы даже субсидии выдавать тем, кто захочет заняться фермерством. В той самой России, которая тратит миллиарды долларов и евро, на закупку продовольствия в самых экзотических странах. В той самой стране, которая хнычет по поводу того, что никто, мол, на селе работать не хочет, что генофонд крестьянский загублен в период раскулачивания, что народ на селе спился и обленился, что приходится вот поневоле фермеров заграничных приглашать — и так далее, в том же духе…
Я и сейчас помню фамилию человека, который предлагал мне заняться подобного рода "бизнесом". И не указываю её, потому что — кто знает? — может он сейчас как раз и живёт этим честным трудом, которым в современной России можно заниматься лишь тайком. Не навредить бы ему…
Был и другой собрат по несчастью, лелеявший мечту разводить бычков где-то на знакомом ему лесном хуторе. Опять же — нелегально. Мы даже обсуждали с ним вопрос — как лучше обзавестись хотя бы примитивными охотничьими дробовиками, чтобы отбиваться в случае нападения ментов или бандитов, и куда отгонять скот после отражения подобного, ментовского или бандитского налёта. Правда была большая несостыковка в сроках нашего освобождения. Потому и не получилось "кооперации" с этим человеком.
45
В июле 1998 года я освободился.
Тогда уже действовал закон, согласно которому мне, при освобождении, обязаны были выдать паспорт. И ещё за полгода до освобождения, я поставил в известность зоновскую спецчасть о том, что этот самый паспорт мне необходим — хотя, разумеется, они и сами должны помнить о таких вещах, без всяких напоминаний.
Все эти полгода меня кормили обещаниями — дескать, мы действуем, хлопочем… Лишь перед самым освобождением, начальник спецчасти, вызвав к себе, сказал: "Я посылал запросы в Орёл. Более того — сам туда ездил. Там мне сказали, что у них нет бланков, даже дети паспорта получить из-за этого не могут — их ведь теперь выдают с четырнадцати лет — а тут зэк какой-то; подождёт, не до него… Я лично тут ни при чём — что мог, сделал. Точнее — пытался сделать".
Вот так. Четырнадцатилетние подростки, живущие с родителями и вряд ли стремящиеся в своём возрасте куда-то на работу устраиваться — они конечно полгода-год подождать не могут. А освобождающийся зэк, которому документы жизненно необходимы, которому надо как можно скорей на работу устраиваться — он пусть подождёт. Причём, подождёт — неизвестно чего. Кто и где ему выдаст паспорт на воле? Ведь для того, чтобы после освобождения получить паспорт — нужно где-то устроиться. А для того чтобы где-то устроиться — необходимо иметь паспорт. В этот заколдованный круг человека загоняют искусственно, дабы не выпустить его из щупалец системы МВД. Поэтому я, не только не получил паспорт при освобождении, но и обнаружил пропажу тех немногих документов, которые ещё каким-то чудом у меня сохранялись (аттестат, кое-какие профессиональные корочки). Вышел на свободу с одной только справкой об освобождении.
Впрочем, даже в том случае, когда освободившийся зэк умудряется где-то как-то устроиться, его ни в коем случае не оставят в покое. Один из моих приятелей по ливенской колонии, Мишка Молоков, после освобождения, при помощи единоверцев-адвентистов купил дом в селе, неподалёку от Ливен. У многих ли есть такие друзья?.. Так вся местная милиция встала на уши, пошли наезд за наездом: "Уезжай, а то посадим!" Во всём том селе, он наверное был единственным непьющим, некурящим и не ругающимся матом мужчиной. Но — разве такие нужны в русских деревнях? Он даже в Молдавию ездил, к тамошним адвентистам (не в Приднестровье, а именно в Молдавию — русский человек!), чтобы узнать — нельзя ли там как-то пристроиться. Сейчас уж и не знаю — может и выжили его оттуда. Я, после освобождения, не стал к нему подселяться (хоть он и звал к себе, письмо присылал). Не возникло у меня желания соваться в тот же зафлажкованный круг, в котором очутился он сам.