Впрочем, в Кандалакше я увидел лишь синеющие вдали сопки, покрытые, насколько позволяло видеть моё зрение, в основном хвойным лесом. Сам городок мало чем отличался от подобных себе периферийных "Урюпинсков" Центральной России. Не сказать чтобы на улицах, или в окрестностях, было так уж много снега. Цены в магазинах пониже московских. Поначалу подивился относительной дешевизне фруктов — тех же бананов, например. Потом сообразил — тут ведь морской порт.
Но — сопки сопками, цены ценами, а голова-то иным забита. Не на экскурсию прикатил. Надо работёнку подыскивать.
Довольно быстро, однако, выяснилось, что с этим здесь не так уж густо. Железнодорожные рабочие, прочищавшие сжатым воздухом забитые снегом стрелки, посоветовали сходить за несколько километров от города, на какой-то лесозавод. Точнее, они-то советовали на автобусе съездить, но я не мог позволить себе дополнительные траты, не имея никаких источников дохода.
Пришлось топать по шпалам. За городом почувствовал, как ветерок потягивать начал. Вроде как незаметно, зуб на зуб перестал попадать. Но дошёл конечно — куда я денусь.
В отделе кадров сидит какая-то фефёла расплывшаяся, носом клюёт в полудрёме. Оно и понятно — в кабинете тепло и мухи не кусают, а за окном хмурый зимний день… "Знаете что — вы сходите в цех какой-нибудь, или вообще по всем цехам пройдитесь. Если там бригадирам люди нужны, то вы придёте и мне скажете…" Ей видимо и на ум не взбрело, что это как раз она должна меня информировать — нужны ли им люди. Она, значит, будет в тепле геморрой высиживать, а я — лазай по цехам незнакомого мне предприятия, ищи бригадиров, не известных мне ни в лицо, ни по фамилиям; договаривайся с ними о чём-то, не будучи вполне уверен, что потом "главное" начальство соблаговолит меня принять на эту самую работу. О жилье вряд ли стоит и заикаться. И это я им ещё не сказал, что у меня и паспорта-то нет — только справка об освобождении…
Слегка опешивший от необычного приёма (да и подуставший, продрогший, проголодавшийся уж порядком), я всё же добросовестно покрутился среди гор опилок и молчаливых, словно после удара нейтронной бомбы, цехов. Где люди-то?.. Греются в каких-нибудь полуподвальных подсобках? Или давно по домам разбежались? Где кого искать? К кому обращаться? Как быть с жильём? Не на вокзал же мне приходить на ночь после работы… Нужен ли я тут вообще кому-нибудь? Что-то сомнительно… Похоже, меня просто вежливо послали подальше — а я как дурак, по пустым цехам шляюсь, вчерашний день шукаю. Ещё подумают, что хочу что-то украсть, или поджечь… Вот бы эту сучку жирную, из отдела кадров, саму загнать на физическую работу! Например — на железную дорогу. Пусть там ломом с кувалдой помашет. Или на стройке носилки с раствором потаскает… Нет, видать недаром всё-таки работяги большевиков в семнадцатом году поддержали и лупили нахлебников так, что комиссарам иной раз их придерживать приходилось. Тут того и гляди, сам большевиком станешь…
Впрочем — эмоции эмоциями, а зимний день в Заполярье недолог. Дело явно шло к закату. Я почувствовал, как у меня поднимается температура, заныл зуб. Вот он, ветерок-то, сказался… Пора выбираться на вокзал.
Потопал я снова, по открытой всем ветрам железнодорожной насыпи, к городу. На подходе к вокзалу почувствовал, что мне становится всё хуже и хуже. Нет, тут что-то не то. Видимо простуду я схватил ещё в Москве. Может гриппом от кого заразился. А тут добавил ветерка, усталости, да озлобленности.
Для бездомного, болезнь — это крайне плохо, предельно опасно.
Почти в полузабытьи, уже не думая ни о каком трудоустройстве в этих краях, купил билет до Москвы. На медпомощь рассчитывать не приходилось. Это роскошь для бомжа — пусть даже и прилично одетого.
Купил в ларьке бутылку водки. Время от времени набирал водку в рот, держал на больном зубе, потом глотал. Так и лечил — себя и зуб. Хорошо хоть вокзал там небольшой, достаточно тёплый, без сильных сквозняков; батареи горячие — и место возле одной из них, как раз оказалось свободным… Так и ждал поезда, в полудрёме, положив руку на батарею и время от времени сдёргивая — чтоб ожога не было. Один раз через силу вскинул голову — милицейский наряд мельком заглянул в зал ожидания. Второй раз вскинулся, услышав вопли громкоговорителя о том, что с какого-то там пути "отправляется электросекция на Апатиты". Что за бред, какая электросекция?.. В окно увидел — обычная электричка. Вон оно что — это они так электричку здесь обзывают… Апатиты — городок между Кандалакшей и Мурманском. Там апатиты добывают — дерьмо окаменевшее (что-то вроде навоза, оставшегося от динозавров, если я сам правильно понимаю). Из него удобрение хорошее получается. И город назвали — именем окаменевшего дерьма. Обычно-то города называют в честь дерьма двуногого. Например — неподалёку от тех же Апатитов, расположен Кировск. Или Киров дерьмом не был? Сейчас хрен разберёшь — где правда, где пропаганда… И вообще, пошли они все, с их заскоками — мне бы только поезда дождаться…