Впрочем — это всё проблемы, в наличии которых трудно обвинить жителей Алтая. Но есть и то, чем упрекнуть можно. Алкоголизм здесь страшный, просто кошмарный, самогеноцид какой-то. Деревенские школьники, на уровне 6–7 классов, увидев идущего с бутылкой водки мужика, буквально исходят слюной, как собаки у сковородки с жарящимися котлетами. Честное слово, я понимаю почему Михаил Горбачёв, находившийся под каблуком у своей жены (которая как раз родом с Алтая), затеял антиалкогольную компанию. Женщина с Алтая, дорвавшись до власти (пусть и через мужа), просто не могла не затеять чего-то подобного. Другое дело, что кампания эта приняла дурацкие формы — как и многие начинания четы Горбачёвых. Я бы понял этих "реформаторов", если б они построили на Алтае хоть одну церковь. Ну да что там говорить…
А вот алтайское начальство, все эти директора и председатели — будто к другой нации принадлежат. Мрази и шкуры законченные. Или это такое особое свойство алтайцев — быть хорошими людьми лишь до тех пор, пока власти в руках нет?..
Ну ладно, в конце концов алтайская эпопея закончилась. Выбрался я обратно в Новосибирск. Покатил дальше на восток. От Новосибирска — до станции Болотное. За окном всё ещё тянутся унылые лесостепи. Никаких признаков знаменитой сибирской тайги. От Болотного идёт электричка на Юргу. Юрга — узловая станция, от которой уходит линия на юг, в Кузбасс, к Кемерово и Новокузнецку. В самой Юрге, как мне говорили, расположен один из самых крупных военных заводов России, производящий баллистические ракеты (или что-то вроде того). При этом сам городишко какой-то невзрачный, унылый, малоэтажный.
Становится прохладнее, по сравнению с Новосибирском. Солнце светит как-то тусклее и греет меньше. Порой кажется, что вот-вот снег пойдёт. И люди все какие-то хмурые, ожесточённые. А если и улыбаются, то эти улыбки больше на оскал похожи.
От Юрги идёт электричка до станции Тайга. Кстати — тут действительно, на смену равнинно-степному ландшафту западной Сибири, приходят горно-таёжные пейзажи Сибири восточной. Здесь и вправду тайга начинается — хоть уже и порядком прореженная. И если у человека всё время напряжены нервы в ожидании милиции, или ревизоров — созерцание лесных массивов за окном, чуточку умиротворяет (примерно так же, как если бы гладил кошку, лежащую на руках). Хотя, быть может, тут играет роль самовнушение? Да и товарищей на вкус и цвет, как говорится, нет. На кого-то наоборот, вид тёмного леса действует угнетающе, в то время как степные просторы радуют глаз своей необозримой ширью.
Вообще же, романтики в таких поездках маловато — если конечно вы не едете в купе скорого поезда "Россия" (Москва — Владивосток), по законно купленному билету и вам не нужно думать о том, будет ли ночью в этих местах моросить дождь (обычное дело для любого времени года кроме зимы) и попадётся ли такая ель, поблизости от станции, через хвою которой капли дождя не пробьются? Я ведь ехал, как бы вслед за весной, наступая ей на пятки. Там, откуда начал свой путь — деревья уже вовсю зелёной листвой оделись. А там, где находился в данный момент — листвы ещё не было, приходилось надеяться только на хвойные деревья. Они, кстати, как это ни странно на первый взгляд, получше лиственных защищают от дождя. Хуже всего, в плане укрытия, осины — даже если успели одеться листвой. Листья у них расположены как-то "ребром", не параллельно земле, а вертикально — и очень хлипкие, для капель дождя серьёзного препятствия не представляющие. Ходить же пешком до первой следующей станции (или платформы), в Сибири нежелательно — расстояния от станции до станции тут громадные, по сравнению с Центральной Россией. Так что лучше уж отойти от станции подальше (хорошенько оглядываясь по сторонам — вам ведь не нужны "провожатые", способные убить человека за бутылку?), осмотреться на местности (чтобы в темноте, невзначай, не устроиться на ночлег близ дороги, или хорошо нахоженной тропы) и тут ночевать. А на рассвете — возвращаться на станцию, чтобы успеть на первую электричку, идущую в нужном вам направлении. Время отправления этой самой электрички, нужно узнавать загодя, у какого-нибудь железнодорожника. Желательно спрашивать у двух разных людей, порознь — либо у двух-трёх, стоящих кучкой (в присутствии других врать неудобно, а ошибиться сложнее). На вокзал заходить нежелательно. Мало того что на милицию нарвёшься — так ещё на небольших захолустных станциях можно увидеть на стене давно не действующее, старое расписание, способное ввести в заблуждение. Всегда приходится учитывать, что станцией ночёвки, может стать какой-нибудь промежуточный, захолустный полустанок, на котором можно очутиться по вине ревизоров. Поэтому, строить какие-то долгосрочные планы (типа — сегодня я нахожусь здесь, а завтра буду вот там-то и там-то) нельзя. Во время ночёвок, самое главное — преодолеть самого себя (а это труднее всего) и не улечься на землю (пусть даже покрытую обильно растущей травой). А лечь, иной раз, хочется страшно, почти неудержимо. Хорошо когда есть время засветло наломать веток, чтобы прилечь на собранную охапку. Если же зашёл в лесополосу по темноте — лучше не рыпаться. Только оборвёшься и испачкаешься. С костром, если не совсем уж смертельный холод — лучше не связываться. Тогда точно изорвёшься, изгрязнишься, пропахнешь дымом. И самое главное — от костра постоянно отлетают искры. В результате, потихоньку, незаметно, одежда покрывается сетью дыр. А дыры пострашнее грязи — их не отстираешь. Можно, конечно, иметь при себе что-то вроде запасной одёжки, именно для ночёвки у костра (или для езды в товарняке). Например — длинный тёмный халат, брюки и какую-нибудь обувь. А также баклажку с водой и кусок мыла — утром сразу умыться, отойдя в сторону от костра, ведь лицо неминуемо покрывается слабым налётом копоти. На день, все эти причиндалы можно складывать в сумку. Но над человеком обычно довлеет мысль: "Да стоит ли всё это таскать с собой? От одной ночёвки у костра ничего не случится"… От одной-то нет (почти). От нескольких — да. Не говоря уж о том, что костёр способен привлечь постороннее внимание. И хорошо если тебя не застанут врасплох сонного.