С неистово бьющимся сердцем он встал и вышел из бара. Ему был необходим глоток свежего воздуха.
Волшебство рассеялось, теперь он больше ничего к ней не испытывал. Сейчас она превратилась в объект, всего лишь еще одно сексуальное тело. Он жаждал лишь причинить ей боль. Уничтожить ее за то, что она разрушила его надежды.
Сосредоточенный и абсолютно уверенный в себе, он вернулся в бар и принялся терпеливо дожидаться своего часа.
Другие сослуживцы незаметно ускользнули, и Сара с Адамом вдвоем сидели за столиком, продолжая ласкать друг друга.
Вскоре они собрались уходить. Он заторопился, заметив, что Адам махнул рукой рикше на велосипеде, дожидавшемуся клиентов рядом с баром. Он боялся, что потеряет их из виду. Праздная необходимость долго оставаться на одном месте, наблюдая за ними, притупила его чувства. Но ему понадобилась доля секунды, чтобы встряхнуться и перейти к активным действиям. Он обрадовался, что они не сели в такси, за рикшей на велосипеде он вполне мог поспевать торопливым шагом.
В тот вечер движение было довольно плотным, так что порой ему удавалось всего лишь идти быстрым шагом, чтобы не отстать от рикши. Пару раз велосипед едва не столкнулся с машинами, которыми управляли чересчур рьяные водители, и он ощутил неожиданно подкатившую тошноту, понимая, что несчастный случай на дороге непременно помешал бы его планам.
Через пятнадцать минут рикша остановился, и пьяная парочка, спотыкаясь, вывалилась на тротуар. Они вошли в метро на станции «Оксфордская площадь», а он двинулся следом, даже не стараясь соблюдать дистанцию, понимая, что они ни за что не догадаются о его присутствии. Они были слишком пьяны, а вокруг сновали толпы людей. В какой-то момент он едва не положил руки им на плечи.
Они сели в поезд, сошли в Юстоне и пересели на другую линию.
Не успели Адам и Сара Элсон выйти из метро, как пошел дождь. Уличные фонари отражались в лужах. Он двигался следом, стараясь соблюдать осторожность, ведь вокруг не было ни души, лишь они трое.
Они стояли около дома Адама, и пока тот пытался отыскать в кармане ключ, их безмолвный преследователь притаился на другой стороне улицы за чьей-то припаркованной около тротуара машиной. Они не видели его и не заметили бы, если бы он вдруг решил подкрасться к ним. Они пожирали друг друга глазами, и не успел Адам найти ключ, как Сара Элсон прижалась к нему всем телом. Она сама не могла поверить, что так ведет себя, берет инициативу в отношениях с мужчиной в свои руки и с такой невероятной страстью прижимается к его телу. Она ощутила его возбуждение и принялась вызывающе тереться о него. Он глубоко задышал, торопливо достал из кармана ключ и отпер дверь. В то мгновение, когда они оказались внутри, их поцелуи возобновились и стали еще более страстными и горячими. Они не стали терять время на то, чтобы подняться наверх, и принялись стаскивать одежду друг с друга у подножия лестницы. Наполовину обнаженный, Адам подхватил Сару на руки, положил на диван и принялся ласкать ее языком между ног.
Снаружи мелкий дождь превратился в настоящий ливень. Как только дверь за ними захлопнулась, он вышел из своего укрытия и двинулся по дорожке к дому. Пытаясь разглядеть, что происходит в доме сквозь запотевшее стекло входной двери, он заметил, что в гостиной вспыхнул свет, и сдвинулся на три шага влево, где как раз располагалось окно. На окне были жалюзи, но шторы оказались не задвинуты. Он пристально вглядывался в окно, прикрывая глаза ладонями, сложенными козырьком, а сверху на него потоком лились резвые дождевые струи. В противоположном углу комнаты горел торшер. Слева стоял диван, на котором, раскинув ноги, лежала обнаженная Сара, а Адам лизал ее. Его рука машинально скользнула вниз, и он принялся ласкать себя. Она была великолепна, и это восхитительное тело, которое он представлял себе все это время, скоро будет принадлежать ему; она будет принадлежать ему, потому что он слишком долго и слишком сильно ее желал. Наблюдая, как она извивалась от наслаждения, еще сильнее прижимая к себе голову Адама, он возбужденно провел кончиком языка по зубам.
Адам вошел в нее. А он упал на колени за окном, сжимая в руке свой пенис. Для него это станет чем-то вроде дегустации, своего рода разминкой. Представляя, как они трахаются, он одновременно вспоминал тело Сары, распростертое на диване, и мать в объятиях чужого мужчины, и эта мысль обжигала его острым удовольствием и в то же время отвращением. Через несколько секунд для него все закончилось, но Адам продолжал все быстрее и жестче.