— Хелен, я не хочу ссориться с вами.
Расправив плечи, Хелен пошла дальше. Джон подобрал сумку и догнал ее.
— Кто такой Уилли Стонтон? — в конце концов прервала молчание Хелен.
— Это тот, кто, вероятно, продал Кэти Джонс оружие, которое нашли при ней. Сара хотела проверить эту версию, но я взял с нее слово, что она дождется меня.
— Сара упертая.
— Вы хотели сказать «упрямая».
— Знаете, у меня для вас еще одна плохая новость, — сказала Хелен.
— Что такое?
— Ваш офис разгромили.
— Да и шут с ним, — отозвался Джон. — Это все поправимо.
Хелен кивнула.
— Вас куда отвезти: сначала домой или…
— К ней, — сказал Джон, даже не дослушав до конца.
Дежурная сестра приветливо поздоровалась с Хелен.
— Как хорошо, что вы приехали. Она никого не слушает и требует, чтобы ее отпустили домой.
Хелен нахмурилась:
— Когда я от нее уехала, она была чуть ли не в коме.
— Ей очень плохо, и я уже собиралась звонить вам. — Медсестра бросила любопытный взгляд на Джона и снова повернулась к Хелен. — Идемте, пожалуйста, может, она хоть вас послушается.
Хелен и Джон поспешили за ней по коридору. Сара сидела на каталке, спустив ноги, и отстегивала ремни. Вернее, старалась отстегнуть: обе ее руки были забинтованы.
— Сара! — окликнул ее Джон.
Она взглянула на него, и он потерял дар речи. Лицо превратилось в огромный фиолетово-черный синяк, она едва могла видеть — глаза заплыли совсем. Она смотрела на него сквозь спутанные пряди волос, будто видела его впервые.
Он подошел к ней и осторожно коснулся рукой ее подбородка:
— Боже, что с твоим лицом?
Она свела брови:
— Джон?
— Мы дали ей сильное болеутоляющее, — пояснила сестра и добавила, обращаясь к Хелен: — Не знаю, почему она до сих пор не уснула. Ей бы, конечно, лучше остаться здесь.
— Да, это я. Сара, я вернулся, — с нежностью произнес Джон. — Все будет хорошо.
— Джон, пожалуйста, забери меня домой… я тебя очень прошу…
Она соскользнула с каталки и упала прямо Джону на руки. Прижавшись лицом к его груди, она заплакала совсем как ребенок — не стесняясь и безутешно.
В душе у Джона творилось бог знает что. Он обнял ее и осторожно прижал к себе.
— Все в порядке, Сара, я с тобой. Я тебя не брошу. Не плачь, моя хорошая, перестань. Я с тобой…
Стоя чуть в стороне, Хелен во все глаза глядела на Джона. Теперь она увидела в нем то, на что, как ей казалось раньше, он был не способен, — настоящую, чистую любовь.
Она обернулась к медсестре:
— Оформите мне, пожалуйста, разрешение на выписку. Мой муж — хирург, мы сумеем обеспечить хороший уход.
— Ну, не знаю… — разочарованно протянула медсестра.
Хелен взяла ее за руку.
— Хорошо, пойдемте, — сдалась та.
Вместе они направились к сестринскому посту. Хелен оглянулась. Джон с Сарой стояли все так же, и Сара тихонько плакала.
Джон пнул ногой свой стол, сбросил с него газету и сердито проворчал:
— Они когда-нибудь выучат, как правильно? «КвиК»! Две большие «К», одна — в начале, другая — в конце.
Сара посмотрела на него:
— Что-то не верится, что газеты все еще пишут про нас.
— Неделя запоздавших новостей.
— И все-таки жаль, что они до сих пор не угомонились.
— Ты что, того? Это ж такая реклама!
— Угу…
— Да ладно, не куксись, — сказал Джон, — сенсация получилась будь здоров. Ты только подумай! Сколько эта Лиззи Шелдон провернула усыновлений?
— Известных — двадцать пять, — ответила Сара.
Она уже устала говорить на эту тему. Вот уже две недели почти каждый день она рассказывала одно и то же — сначала полицейским, потом двум английским детективам, потом семье Сэма, потом газетчикам, потом своей семье. Это было очень утомительно. Хотелось побыстрее все забыть и жить дальше.
— Точно. Чтобы все это распутать, свести концы с концами, понадобится не один месяц. Тот юрист, основатель фонда «Колыбель»…
— Саймон Фелпс.
— Так вот, он бежал из страны, когда почуял, что ему сели на хвост.
— Все равно его найдут. Всю жизнь скрываться не станешь.
— Да, ну и гадючник! Подумать только — если бы у Иоланды Воэн было поменьше снобизма, ничего бы и не открылось! — заметил Джон. — Вот тебе и мораль.
— В смысле? — устало откликнулась Сара.
— В смысле, что рано или поздно приходится платить по счетам. Прошлое все равно тебя настигнет, круг замкнется — закон жизни.
Сара почувствовала, как к горлу подкатила тошнота.