Сара взглянула на раскрытый блокнот на столе.
— Мне необходимо знать, почему она не обратилась к нам за помощью, — тихо добавил Сэм. — Мне нужны ответы на эти вопросы.
8
Сара как раз перекачивала в компьютер фотографии Кармел Гренджер, когда вернулся Джон, одетый в чистые джинсы и светло-синюю джинсовую рубашку. Он принес с собой пакет картошки фри из закусочной неподалеку.
— Ну?
— Классные фотки! Особенно та, где они целуются.
— Отлично. Я рад, что тебе понравилось. Сейчас, когда вот-вот помру от смертельной заразы, меня согревает мысль, что тебе понравилось!
— От какой такой смертельной заразы?
Джон плюхнулся в свое кресло.
— Так с чем этот фрукт к нам пожаловал?
— У тебя на столе газета. Открой на второй странице.
Джон прочел заметку и вопросительно посмотрел на Сару.
— Стреляла его сестра. Представляешь, она пропала двадцать шесть лет назад, — объяснила Сара.
— Ну-ка, поподробнее!
Сара пересказала историю Сэма.
— Так… А про старика что известно?
— Имя — Уолтер Хоган, пенсионер, раньше работал врачом общей практики.
— И как же газетчики проморгали такое — пропала, то-се?..
— Сэм говорит, его поверенный все время держит руку на пульсе. Полиция тоже рада попридержать кое-какие подробности, по крайней мере пока не допросят девушку. Тут такое дело: таксист, на глазах у которого все и произошло, спит и видит, как бы повыгоднее продать эту историю, а тогда уж всплывет и старое дело о ее исчезновении.
— Сэм — это кто?
— Это тот фрукт.
— И что мы? Беремся?
— Я сказала, что да.
Джон кинул в рот ломтик жареной картошки, ужасно жирной даже на вид, но с таким соблазнительным запахом, что у Сары потекли слюнки.
— Двадцать шесть лет — страшно подумать.
— Знаю, — ответила Сара и, увеличив одну из фотографий, включила принтер.
— Полиция, наверное, уже занимается ее делом.
— И это я тоже знаю. Я уже позвонила детективу, некоему Макбрайду из участка на Пирс-стрит. Он считает, что мы суемся куда не следует. Если честно, рассчитывать особенно не на что, двадцать шесть лет — срок нешуточный.
— Так чего ж ты сказала ему, что мы беремся?
— Деньги, — ответила Сара, хотя это была неправда. К такому решению ее склонило отчаяние, застывшее в глазах Сэма Джонса.
Фотографии сканировались, и она зевнула. Было уже почти половина седьмого. Чтобы отпустить Белинду в семь, пора двигаться в сторону дома.
Год назад она бы посмеялась, если бы ей сказали, что она будет жить по расписанию. А теперь, разрываясь между работой и больной матерью, приходилось действовать четко, как в армии.
— И какой у нас план?
— По-моему, надо начать сначала, — сказала Сара. — Завтра поговорю с таксистом, а ты отправишься в гостиницу. Мне нужно будет взглянуть на ее вещи. Возможно, стоит съездить в Бриттес и еще раз все хорошенько осмотреть там.
— Зачем?
— Не знаю, но с чего-то же нужно начать.
— Ладно. — Джон смял жирный пакет и швырнул его в мусорную корзину. — Пойдем, Сара, уже поздно. На сегодня хватит.
— Мне надо фотографии для мистера Гренджера распечатать.
— Я распечатаю, а ты давай домой.
— Кстати, о фотографиях… Нам понадобится снимок Кэти Джонс.
— За вечер добуду.
— Точно?
— Постараюсь. Заняться-то все равно больше нечем.
— Спасибо, Джон, — улыбнулась она, радуясь, что он загорелся этим делом. — Где машина?
— За углом, на Плезент-стрит. — Он кинул ей ключи, она поймала. — Не волнуйся, я там все освежителем побрызгал. «Тайна океана» называется.
Сара крутанула ключи на пальце и положила в карман. Кивнув на фотографии, она заметила:
— Лет ей еще не слишком много, а связалась со стариканом. Он, наверное, уже не может ничего.
— Он же мужчина. Если стимул есть, так есть и шанс.
Сара недоверчиво покачала головой:
— Ну, допустим.
— Знаешь, как бывает: легкий бриз, и парус сразу поднимается.
Сара щелкала мышкой одну фотографию за другой и задержалась на той, где Кармел в наполовину расстегнутой блузке целуется с любовником.
— Не сказала бы, что Кармел — это легкий бриз.
— Я тоже, — согласился Джон. — Мой парус сразу бы свернулся, если бы она задула поблизости.
— Джон Квигли!
Сара вышла из офиса и поспешила на Плезент-стрит. Увидев «фиесту», она бессильно выругалась: вокруг машины поблескивали осколки.