-Что, черт возьми, происходит?! - донесся голос Димы.
Рома прищурился, всматриваясь в туман, фигура друга выступала неясным расплывчатым пятном. Пока парень пытался проникнуть взглядом сквозь серую мглу, та постепенно рассеялась, обнажив опустевшую строительную площадку… кажется, туман растаял вместе с поклонниками ночных разгулов и опасных развлечений… Остался только он, Рома, и Колпаков. Ну, и конечно, сам виновник всего произошедшего, кем бы он ни был!
-Меня тошнит, - простонал Колпаков, содрогаясь всем телом. - И я схожу с ума…
-Я тоже, - согласился Рома. - Наверное, последствия удара… явные признаки галлюцинаций. Мерещится черт знает что…
-Не надейся на такой простой ответ, - желчно возразил приятель, слегка приподняв голову - ровно настолько, чтобы глянуть на Мирославского мутным взглядом. - Меня не успели тронуть… а видения те же.
Раздался звук неспешных шагов, и рядом с ребятами кто-то остановился - и Рома, и Дима продолжали сидеть на пыльном асфальте, поэтому видели только лишь лаковые носки башмаков.
-Вы тут поселились? - донесся откуда-то сверху язвительный голос. - Вставайте… Уже можно не бояться. И, кстати, пора меня поблагодарить… я вас спас, если вы не заметили.
Рома поднял голову и мрачно воззрился на их нескромного спасителя, разглядеть которого теперь не составляло труда - уже понемногу светало, и мгла становилась более прозрачной.
Мирославский удовлетворенно отметил, что угадал на счет возраста мужчины - незнакомцу действительно было около 45 лет. Импозантный, элегантный, с буйно седеющими прямыми волосами до середины шеи, он в молодости, вероятно, был хорош собой, да и сейчас оставался по-своему привлекательным. Всматриваясь в его лицо с правильными чертами, Рома испытывал чувство странного дежавю, казалось, он где-то видел этого человека… но вот где, память отказывалась подсказывать.
-Я не уверен, что нам уже можно не бояться, - заговорил тем временем Дима. - Вы что сотворили с этими… не знаю, кто они… убили их?!
Мужчина тонко улыбнулся. Жутковатой была эта улыбка!
-Я разве применил оружие? - спросил он. - Хоть пальцем их тронул?
Парни переглянулись, оба выглядели неуверенными… они пока не осознали и не осмыслили увиденное. Ясно было одно: то, чему они стали невольными свидетелями, не могло происходить в их мире.
Господин как будто прочел их мысли.
-Что ж, тут не самое удобное место для беседы, не находите? Предлагаю переместиться ко мне, я живу тут неподалеку… поговорим за чаем.
Ребята снова обменялись взглядами. С одной стороны, им не слишком хотелось идти в гости к столь странному типу, с другой - они боялись отказываться… если человек способен щелчком пальцев управлять реальностью, много ли сил ему потребуется, чтобы принудить следовать за собой двух безоружных парней? Лучше уж пойти по собственной воле, тогда можно сохранить иллюзию свободы выбора.
-Хорошо, идемте, - с деланной бодростью произнес Рома и, кряхтя, принял вертикальное положение. - Поговорим…
-Да, кстати… меня зовут Радомиром, - сказал мужчина, подавая руку Диме (тот, покраснев, отверг эту помощь и не без труда поднялся самостоятельно).
6. Разговоры по душам
Рома чувствовал себя совершенно разбитым и утомленным, событий оказалось слишком много для одной ночи, и его мозг не успел как следует их обработать и расставить по местам, согласовать между собой. Сознание словно заволокло туманом - вероятно, защитная мера рассудка, который пока не был готов предложить рациональное объяснение всему произошедшему.
Парень старался ни о чем не думать, ни на чем не сосредотачиваться, и молча и безропотно следовал за провожатым, даже не пытаясь запоминать дорогу. Милославский лишь равнодушно отметил, что они шли каким-то дворами и закоулками. Лично он предпочитал избегать подобных “задворок мира”, особенно - в столь неурочное время суток, но сейчас был не в настроении спорить, да и бояться уже не осталось сил. Впрочем, ночь завершилась без приключений… наверное, молодые люди исчерпали свой лимит опасностей на этот день, пережитых эмоций хватило бы удовлетворить адреналиновый голод любых поклонников острых ощущений - а к таковым ни Мирославский, ни его приятель не относились.