-Я ничего не понимаю, - хмуро говорил он Диме во время большой перемены, когда они вышли во двор покурить. - Последние несколько дней происходит что-то странное… не только прошлой ночью, но и вообще.
Колпаков пожал плечами, делая глубокую затяжку. Он тоже находил события минувшей ночи волнующими и загадочными, только вот тревогу друга не разделял. По сути, ему было безразлично, что произошло с Олей и почему.
-Родились здравые мысли? - спросил он. - Помнится, ты надеялся на “утро вечера мудренее”...
-Увы, мудренее оно не оказалось, - вздохнул парень, с остервенением затушив окурок о каменную стену университетского здания. - Все это мне не нравится…
-Мне тоже, - не вполне искренне отозвался Дима, широко зевая и даже не трудясь прикрыть рот ладонью. - Но Оля - не наша забота… пусть ее родичи переживают. Мы-то что?
Рома с отвращением покосился на приятеля:
-Если все так будут рассуждать…
-А ты типа мир спасать решил? Ну-ну…
Мирославский отвел взгляд:
-Ну, мир нет… но, блин, Ольку мне жаль…
Он замолчал на полуслове, не став уточнять, что ему жаль не столько ее саму, сколько их несостоявшегося счастья… пускай даже недолговременного.
-Да, девчонку чисто по-человечески жаль, - согласился Дима, тоже туша свой окурок. - Но послушай, ты-то как поможешь? Ее родители наверняка связались с полицией… пусть ищут.
-Ну, тогда мне надо поговорить с полицейскими и рассказать все, что я знаю! - запальчиво воскликнул парень.
Колпаков ехидно посмотрел на него и саркастично заметил:
-Ага, представляю твой разговор с полицаями… особенно ту часть, где ты описываешь этого, как его, Радомира… весьма правдоподобно будет звучать!
Рома вздохнул и какое-то время молчал. Потом заговорил снова, с прежним напором:
-Хорошо, тогда я еще раз схожу к самому Радомиру. Человек, который может так запросто справиться с бандой отморозков, может помочь и в другом.
-Отговаривать тебя бесполезно? Я угадал?
-Пытался уж… я все решил.
-Ладненько, только вот не ворчи потом… я предупредил.
Дневники
Я люблю вспоминать. Люблю раскладывать события прошлого по полочкам, перетасовывать, согласовывать между собой… приводить мысли в порядок.
Вот сейчас я вспоминал, как нашел ее, бездыханную… она лежала на диване, и в первую минуту мне хотелось верить, будто она просто спит… ее лицо, такое спокойное, такое умиротворенное, казалось одухотворенным, оно разгладилось и даже помолодело. Никогда не скажешь, что этой красивой женщине за сорок… вечный сон стер с него следы возраста и усталости.
Я понимал, что она умерла, понял в первый же миг, когда увидел ее. В конце концов, на это моих способностей хватило… жаль только, их недостало спасти ее, уберечь от беды. Я проиграл.
А впрочем… проиграл ли? Еще посмотрим…
Успокоив себя таким образом, я отогнал сомнения на безвестное “потом” и шагнул к дивану, на котором лежала она, моя Катя. Я двигался, словно сомнамбула, в полубеспамятстве, плохо сознавая, что делаю.
Я смотрел на нее сверху вниз и так сильно сводил брови, что заныла переносица.
-Что ты сотворила, крошка… - пробормотал я, опускаясь на колени, и не утерпев, погладил ее по нежной щеке… еще теплой. - Что ты сотворила…
Она не ответила мне, конечно… ответил другой голос, холодно и отрывисто прозвучавший за моей спиной:
-Она сделала то, что должна была. Вернее, помогла сделать мне.
Я вскочил на ноги и рывком обернулся. В дверях стоял он, Кьяно. Как и всегда, насмешливый и самоуверенный, лощеный до отвращения… как же я его ненавидел в тот миг. Да и не только в тот…
Помню, как бешено стучало мое сердце - вовсе не от страха, конечно. От бешенства и злости. О, я был готов убить этого мерзавца сотнями способов… будь он просто человеком. Но, подобно мне, Кьяно обладал определенными способностями… поэтому общаться с ним приходилось крайне осторожно. В конце концов, моя жизнь стоила очень дорого… цена ее - судьба Кати. Я не мог позволить себе умереть, пока не спасу ее… идея соединиться с любимой женой на небесах меня мало прельщала. Моя дорога явно лежит в ад, тогда как душа Катрин обретается в раю... и наши пути за чертою жизни вряд ли пересекутся.
-Повтори, что сказал, - потребовал я.
-Зачем повторять? - усмехнулся Кьяно, щуря и без того узковатые глаза. - Ты и сам понимаешь… я сделал, как говорил. Миа снова со мной.
Перед глазами все закружилось, потемнело… в голове словно щелкнуло, - к счастью, у меня крепкие сосуды, иначе не миновать инсульта.
-Ей, твоей Миа, недолго жить… - прохрипел я, мечтая убить его, уничтожить… растоптать. - Недолго! Я позабочусь об этом.