Королев решил, что его разыгрывают.
— Я не верю этому, — сказал он и покачал головой. Возможно, алкоголь подействовал на него притупляюще, но у него в голове не укладывалось то, что рассказал Коля Граф.
— Ты видел тело Тесака? Где у него была татуировка?
— На правой руке. На бицепсе.
Коля снял жилет и расстегнул рубашку. На его груди был выколот огромный крест. Он стянул с руки рубашку и обнажил плечо, с которого смотрела точная копия изображения Казанской иконы Божией Матери.
— Только старшие воры были в курсе, что мы храним ее. И весь наш клан знает, что она защищает нас.
— Но даже если это правда… Каким образом это связано со мной?
— Может, и никаким. Но ты ведь хочешь поймать убийцу, я правильно понимаю?
— Конечно. Это мой долг.
— Даже если он из ЧК?
Королев снова подумал обо всех обстоятельствах дела: и как он в него вляпался, и насколько все это опасно. Но разве у него был выбор? Он, простой советский человек, ступил на такую трудную дорожку. Его работа — ловить убийц и помогать восстанавливать справедливость, поэтому он не может отказаться от выполнения своего долга.
Если ему придется выбирать между долгом и смертью — что ж, тогда он и примет решение, если у него будет возможность для этого.
— Я расследую убийства, — едва смог сказать он. — Если это будет в моих силах, я приведу виновных к правосудию.
— Советскому правосудию?
— Советское правосудие ничем не хуже другого. Возможно, система несовершенна, я ведь не слепой. Но мы работаем ради будущего, советского будущего. И оно ничуть не хуже любой капиталистической системы.
Он чувствовал, как дрожат ноги. Интересно, неужели он и вправду верит в то, что говорит? Он уже ни в чем не был уверен. Но если он не верит, что руководство страны заботится о будущем рабочих и крестьян, что же уготовано для него самого в этом смутном будущем? Если все это — построенная на крови ложь? От отчаяния он сплюнул и потянулся за папиросами. Коля подал ему зажигалку.
— Спасибо, — хрипло поблагодарил Королев и передал вору пачку.
— Ты честный человек. И все-таки ты верующий, — сказал Коля оценивающе.
— Это не твое дело.
— Возможно. Но что, если тебе придется выбирать между верностью церкви и верностью товарищу Сталину? Какое решение ты примешь?
— Я гражданин Советского Союза.
— Но ты ведь не состоишь в партии. Послушай, наша задача — найти икону и вернуть ее церкви. Мы не знаем, кто украл ее с Лубянки, но хотим сделать так, чтобы она вернулась туда, где должна быть. Мы не можем ее хранить здесь, это уже понятно. Икона важнее нашего самолюбия. Но, как тебе уже известно, кроме нас ее ищут другие люди. Они отвечают за смерть Тесака и монахини. У меня есть предчувствие, что это чекисты. И они ни перед чем не остановятся, ведь речь идет о больших деньгах. Но если мы первыми получим ее, то позаботимся о том, чтобы она отправилась в безопасное место. Мы вывезем ее из страны. А теперь твое решение. Ты передашь своим шишкам то, что услышал здесь, или сохранишь это в тайне?
— Не вижу причин не рассказать им об этом.
Коля улыбнулся.
— Хочешь знать имя чекиста, который возглавляет группу поиска? Того, кто забрал у нас икону?
Королев кивнул, уже подозревая, каким будет ответ.
— Грегорин, — сказал Коля.
И Королев понял, что момент выбора между жизнью и долгом настал.
Глава 16
Воры отвели их назад на трибуны. Как раз закончился очередной заезд. Королев почувствовал, как в карман упал тяжелый пистолет. Это был его «вальтер». Мишка приподнял кепку в знак прощания, изобразил ехидную улыбку и удалился вместе с остальными. Их проглотила бурлящая полупьяная толпа. Бабель, многозначительно улыбаясь, похоже, пытался запомнить мельчайшие детали этого приключения. Королев почувствовал себя в ловушке. Он был словно героем недописанного рассказа, у которого нет возможности повлиять на концовку. Его охватило чувство полной беспомощности и зловещее предчувствие надвигающейся опасности. Он осмотрелся по сторонам и не увидел ничего подозрительного, но ощущение угрозы его не покидало. А семь лет на войне научили его, что такое чувство игнорировать нельзя.