— Я отлично себя чувствую, — процедил он сквозь зубы. — Садись, в ногах правды нет. Рассказывай, что там у тебя.
— Итак, все по порядку. Передаю привет от генерала Попова его любимому ударнику труда.
— Послушай, ты, выскочка, у меня голова раскалывается, поэтому, если не хочешь нарваться на неприятности, оставь свои насмешки.
Семенов удивленно приподнял брови, и Королев подумал: неужели вся молодежь нынче такая нахальная? И снова этот дурацкий плащ! В нем Семенов походил на щеголя, да еще и волосы набриолиненные. Он сейчас напоминал деляг, которые приторговывали билетами на Киевском вокзале.
— Ну же, Алексей Дмитриевич, не надо себя жалеть. Могло быть и хуже — вспомните хотя бы беднягу Ларинина. Я видел его автомобиль, сплющенный двумя грузовиками, как блин. Ларинина пришлось вытаскивать из машины по кусочкам… Но если и Ларинина вам не жаль, то пожалейте товарища Морозова. Бедный Павел Тимофеевич оплакивает «форд», как родного сына. Да, не повезло Ларинину: только он оказался на пике карьеры, как его жизнь оборвалась. Теперь о нем скорбят коллеги.
— Правда? — переспросил Королев, не веря своим ушам. — Прямо-таки скорбят?
— Ну, не совсем. — На лице Семенова промелькнула издевательская улыбка. Затем оно снова стало серьезным. — Как по мне, я благодарен Ларинину, что он забрал машину. Возможно, у него отказали тормоза или лопнула шина. Что бы там ни произошло, это случилось с ним, а не с нами. В этой связи я вспоминаю о нем с благодарностью. Ладно, больше не будем об этом. — Семенов поправил манжеты рубашки так, чтобы они торчали из-под плаща. — Конечно, это печально, что Ларинин попал между двумя грузовиками… — добавил он минуту спустя.
— Да уж, — сказал Королев равнодушно.
Семенов вопросительно взглянул на него.
— Но лучше он, чем мы, правда?
Королев внимательно посмотрел на лейтенанта и понял, что он чего-то недоговаривает. Интересно, он действительно думает, что эта авария была несчастным случаем? Семенов перечислил возможные причины дорожного происшествия — отказавшие тормоза или пробитая шина, как будто пытался убедить себя, что все действительно произошло случайно. Хотя что сейчас гадать? Похоже, они по уши в дерьме, но нужно продолжать плыть.
Королев тяжело вздохнул.
— Несмотря на то что голова у меня как чугунная, не могу с тобой не согласиться, Ваня. Быть живым не так уж плохо. Какие еще новости для меня от товарища генерала?
— Для нас, — сказал Семенов с серьезным лицом. — У нас забирают это дело.
Капитан переваривал эту информацию достаточно долго, и все это время Семенов наблюдал за ним.
— Его отдали кому-то еще? — наконец спросил Королев скорее для того, чтобы нарушить тишину.
— Пауничеву. В понедельник утром нам дадут другое дело. Сказали, что это из-за вашей травмы. Они не хотят, чтобы расследование останавливалось. Сегодня утром он забрал у меня папку с делом и все отчеты.
— Кто? — спросил Королев, чувствуя, что никак не может собраться. Кровь прилила к голове, и ему с трудом удавалось справляться с волнением.
— Товарищ Пауничев. Это был приказ, Алексей Дмитриевич. Я ничего не мог с этим поделать. А еще генерал велел мне помалкивать о второй американке. Если поступит запрос на ее поиски, он примет решение, как поступать.
— Тебе разрешили сообщить Пауничеву что-нибудь? О том, что Смитсон была монахиней? О данных, полученных от Шварца? О Грегорине?
Семенов отрицательно покачал головой, и Королев ударил кулаком по колену.
— Неужели Попов действительно приказал тебе ничего не говорить Пауничеву? Как он это сказал? Повтори, что именно он говорил.
— Он сказал, что вся информация, полученная от полковника Грегорина, — это государственная тайна. Мы не должны выдавать ее никому — только если нам разрешат. Попов сказал, что я не должен разглашать эту информацию. Следовательно, я не передал ее Пауничеву.
— И даже то, что мне сказал Шварц?
— Да. Нас убрали с этого дела, Алексей Дмитриевич. Я думал, вы обрадуетесь.
Королев откинулся на спинку стула и посмотрел на потолок. В углу комнаты висела паутина, в центре которой сидел паук. Наверное, он тоже смотрит на него и думает, что надо бы сплести паутину побольше. Королева охватил смех.
— Да, ты прав. Мы должны радоваться. А Пауничев найдет человека, на которого повесят убийство в церкви. Нужно же как-то закрыть дело, для статистики.
Семенов смотрел на Королева так, будто тот позволил себе неприличный жест в публичном месте. Королев легонько шлепнул себя по лбу.
— Извини, Ваня. У меня еще голова не прошла. Наверное, я сейчас не в том настроении, чтобы воспринимать новости.