Стоило мне её коснуться и ощутить в своих руках, от жара внутри по тему мгновенно пробежала волна возбуждения. Я почувствовал напряжение всего тела — каждая мышца моего тела налилась свинцом, в штанах стало тесно, ткань стала неприятно резать и стягивать плоть. Я почувствовал зверя, который изнемогал от желания — взять её, клеймить, оставить свою метку на её теле, сделать своей! Разум покинул меня! Схватил её и в два быстрых шага пересёк комнату, оказался у кровати. Опрокинул её и накрыл своим телом вжимая в кровать, так что она почти не дышала. Сердце её бешено колотилось, отдаваясь эхом в моих ушах. Напряжение мышц и звериное желание рвало ткань моей одежды. Припал к её белому словно луна лицу и жадно целовал каждый уголок, вцепился в губы, не дождавшись ответа, насильно проник своим языком в неё, словно хозяин, которому не нужно приглашения. Эва трепыхалась подомной, от чего желание овладеть ей становилось ещё больше. Оторвавшись от губ перешёл частой дорожкой поцелуев, от шеи с груди. Слыша, как Эва быстро хватает воздух ртом
— Ты моя! Моё сердце, не его! Ни этого клятого демона! — хрипло рычал я, целуя её — Моя душа, моя жизнь!
— Нет! Не рви! — крикнула Эва, когда я отстранился, чтоб избавиться от одежды, которая нестерпимо тёрла мышцы, особенно в паху
Игнорируя её просьбы, рванул с себя сначала фрак, затем рубашку, пуговицы которой дождём осыпали Эву и кровать, и наконец брюки, сорвав которые, я облегчено рыкнул. Желание, которое затмевало разум, не давало сдерживать силы. Схватил Эву, перевернул на кровати спиной к себе и одним движение вырвал шнуровку корсета на платье. Оголилась спина, я прижал её к своей обнажённой груди почувствовав её тепло и нежность бархатной кожи.
— Берг, прошу тебя! Ты меня пугаешь! Я не хочу так! Я боюсь тебя! Остановись! — крикнула Эва
— Моя! — шептал я, не давая возможности вырваться — Моя!
Опустил голову к её затылку и полной грудью вдохнул аромат её тела. Мои лёгкие наполняло ароматом цветущей вишни, что дурманило рассудок напрочь. Такая маленькая, нежная и хрупкая в моих руках. Замер! В руках трепыхалась моя пташка, я услышал испуганную дробь бьющегося сердца! «Что я делаю!» начал возвращаться разум. «Я снова её напугал!» выругался мысленно. Медленно развернул её к себе лицом, посмотрел в глаза, которые блестели от скопившихся там слёз.
— Любимая, прости! Я не хотел пугать! — постарался очень нежно сказать, почти не рыча
Она улыбнулась, но улыбка была испуганная. Прижал обняв, но уже не сдавливая, а успокаивая, согревая. Сердце стало стучать спокойнее. Эва высвободила одну руку из моих объятий и снова стала гладить моё лицо. Дракон успокоился, заурчал. Снова улыбнулась, уже спокойнее. «Чуть всё не испортил!» снова выругался мысленно.
Прикоснулся к губам, в ожидании ответа, Эва не заставила ждать, нежно приняла поцелуй. Я снова прошёлся градом поцелуев по её лицу, шеи, спустился к груди, медленно спуская корсет, который уже ничто не стягивало. Эва не сопротивлялась, стянул корсет, затем и юбку, отбросив в сторону.
Все наряды для Эвы сшили по её личному эскизу, и нижнее бельё, которое сейчас было на ней не было похоже на всё то, что носили женщины империи. Она подчёркивало всё её тело — пушную грудь, тонкую талию, округлые бёдра. Снова волна возбуждения сковала мышцы всего тела. Одной рукой я держал её бедро, второй провёл по её телу, ещё раз разглядывая её в этом будоражившем мужской разум наряде.
Медленно рукой от губ, которые были приоткрыты и периодически издавали стон, по которому я определял точки на теле Эвы, которые заставляли возбуждать всё тело, спускался ниже — шея; грудь, остановился чтоб обвести холмик груди по кругу и чуть коснулся твёрдого соска, который выпирал, под прозрачным кружевом белья, Эва выдохнула и выгнулась всем телом; сжал грудь в руке и втянул губами сосок; рукой спустился ниже — чуть касаясь провёл по самой нижней части живота по бокам, там, где тело плавно перетекает в бедра, и снова стон Эвы, и снова она выгнулась, словно натянутая струна; ниже — бедро, перевёл руку по внутренней части и наконец добрался до сокровенного лона Эва, чуть коснулся его и стон Эвы стал громче, и выгнулась она сильнее.
Я почувствовал её желание, от которого у самого заломила в паху. Не имея сил больше сдерживаться, я вторгся в неё, она выгнулась и позволила проникнуть ещё глубже, от её ответного желания, тепла, которого я ощутил, оказавшись внутри неё разум покинул меня. Зверь зарычал от наслаждения, и мы слились во едино, словно в бешеном танце, все наши движения были синхронны, Эва отвечала телом на каждый мой толчок, выгибаясь в объятьях и сжимая меня своими бёдрами. Сняв с неё бельё, я прижался к ней всем телом, чтоб снова ощутить нежную как шёлк кожу, чтоб её запах остался на моей груди. Снова зверь рычал, окатывая меня волной пожара по всему телу. Никогда и ни с кем я не испытывал такого наслаждения, почувствовав, как Эва затрепетала в моих руках вцепившись ногтями в спину оставляя раны и замерла, я излил в неё всё своё вожделение. Замерев в объятиях на мгновение, я ослабил хватку, покинул всё ещё пульсирующее лоно Эвы, откинулся на кровать на спину и положил Эву на своей груди, так, что головой она упиралась в мой подбородок, лицом она потёрлась о мою грудь, а я вдыхал аромат её волос, которые щекотали моё лицо, шею, грудь.
— Моя! Душа, сердце, жизнь… — нежно и тихо рыкнул я
— Твоя! — шептала она, — А ты мой! Душа, сердце и жизнь! — завела свои тоненькие ручки за мои плечи и вжалась с силой
Я довольно улыбался и прижимал её к себе, наслаждаясь каждым моментом!
______________________________________________________________________________________
*** Стихотворение Анна Ахматова (отрывок)
Эпилог
Спустя три года со дня свадьбы Берга и Эвы…
— Эва, не нужно тебе ездить в город самой, давай пошлём кого-нибудь? — пыталась уговориться Шайнен Эву — Мы с тобой словно два бочонка, не знаю, как тебе, но мне всё время хочется лежать и есть мясо! Кажется, что Дракончик, который растёт внутри меня съест мои внутренности, если я не буду есть мясо! — охнул она опустилась в кресло с тарелкой мясной нарезки
— Шайнен, я не могу сидеть и бездействовать, ты же знаешь, что обстановка накаляется с каждым часом! Мои амулеты иссякли, без них я не могу полноценно восстанавливать раненных пока беременна! Я не хочу, чтоб в нужный момент я была неподготовлена! — нервно металась Эва по комнате, словно грузовой баркас в буре, срок к рождению второго ребёнка был близок и поэтому живот её был почти как она вся — Шайнен, пожалуйста, побудь здесь с Форсом, пока я смотаюсь к графу Клар-Эрду в лавку! — попросила Эва подругу поглядывая на первенца играющего в саду
— Эва, ты снова заставляешь меня участвовать в твоих делах! Твой муж строго настрого запретил тебе даже кровать покидать! Ты же сама знаешь, как тяжело тебе даётся твоя вторая беременность! Что я скажу твоему мужу, если ты начнёшь рожать прям там в городе, в артефактной лавке?! Ммм? — злилась Шайнен, на упёртость подруги
— Я хорошо себя чувствую! Я быстро, ты не успеешь съесть всё, что на твоей тарелке, как я вернусь! — быстро сказала Эва, не дождавшись ответа подруги открыла портал и исчезла
«Вот же упёртая! Как император с ней справляется?!» выругалась Шайнен себе под нос, тяжело поднялась и пересела в другой кресло, чтоб лучше видеть Форса — первенца Берга и Эва, который играл в саду на траве, в окружении двух нянечек и одного воина, который постоянно охранял наследника.
Эва перенеслась в город, на улицу вдоль которой располагались разные торговые лавки. Она накинула капюшон своей накидки, чтоб не привлекать к себе внимания, сделала несколько шагов к лавке с артефактами, вдруг дверь открылась и из лавки вышел Антон, которого она не видела три года. Он сдержал слово и больше не появлялся, Берг встречался с ним на поле боя, когда возникали стычки империи и царства, но Эва его не видела с тех пор ни разу.
Антон изменился, сильно изменился, на лице его больше не было его задорной улыбки. Он словно повзрослел — лицо ого выражало строгую мудрость. Брови были сведены близко друг к другу, от чего взгляд был устрашающим, из-за этого морщины покрыли его лоб выражая гнев и ярость. Глаза были наполнены красным оттенком, как у того демона, которого Эва видела в царстве, когда её украл Айрэс, зрачки из тёплых карих, теперь стали иссини-черные. И в размерах он изменился, стал крупнее, мышцы набухли и бугрились под одеждой. На лице и шее было несколько шрамов, Эва знала, что при регенерации раны не оставляют следов, только очень глубокие остаются непониманием в виде шрама.