— Просто Риган? Без фамилии?
— Это все, что я могу тебе сказать, и если ты подумал, что можешь подкупить меня красивым новым платьем, то ошибся, — высокомерно заявила она.
— Я не пользуюсь подкупами, — решительно заявил Трэвис. — Я уже говорил тебе об условиях твоего освобождения, а платье к ним никакого отношения не имеет. — Бросив бархатное платье на кровать, он одну задругой вскрыл остальные коробки, вытряхнув их содержимое на кровать. Там было платье из светло-голубого шелкового крепа, отделанное лентами переливчато-синего цвета, а также батистовая ночная сорочка, расшитая множеством крошечных алых розочек. Из последней коробки выпали на кровать две пары туфелек из тонкой кожи, окрашенной под цвет бархатного и голубого платьев.
— Ах, как они красивы! — воскликнула Риган, прижимая к щеке шелк.
Наблюдавший за ней Трэвис был совершенно очарован. В ней удивительно сочетались ребенок и женщина — то она была в ярости и выглядела как сердитая кошечка, то становилась очаровательной наивной девочкой. Наблюдая за тем, как вспыхивают от улыбки ее бирюзовые глазки, он чувствовал, что его словно околдовали и он ни о чем, кроме нее, не может думать. Сегодня он несколько часов провел в модных лавках, где чувствовал себя чертовски неуютно, но терпел, желая доставить ей удовольствие.
Он сел рядом с ней на кровать.
— Тебе они нравятся? Я ведь не знаю, какие платья и какие цвета ты предпочитаешь, но женщина в лавке сказала, что это последний писк моды.
Когда Риган с улыбкой взглянула на него, он на мгновение испытал собственническое чувство, какое испытывал только к своей земле в Виргинии. Не успев подумать, что делает, он наклонился над одеждой и привлек девушку к себе. Не дав ей времени запротестовать, он жадно поцеловал ее, пытаясь компенсировать невозможность сделать это, мучившую его целый день.
— Мои платья! — охнула Риган. — Ты изомнешь их!
Одним движением Трэвис сгреб все покупки и перебросил их на кресло.
— Я думал о тебе целый день, — прошептал он. — Что ты со мной сделала?
Риган попыталась изобразить безразличие, несмотря на то что близость Трэвиса заставляла учащенно биться ее сердце.
— Если я что-нибудь сделала, то неумышленно. Отпусти меня, пожалуйста.
— Ты действительно хочешь этого? — спросил он с какой-то гортанной ноткой в голосе, прокладывая поцелуями дорожку вдоль ее шеи.
«Нельзя позволять, чтобы этот отвратительный, этот мерзкий мужчина проделывал со мной ужасные вещи», — думала она. Однако, даже думая это, она не отталкивала его — так сильно хотелось ей находиться в его объятиях, так нравилось ей, как он ее целует, так приятно было его дыхание и так ласково прикасались к ее лицу его волосы. Его крупные габариты позволяли ей чувствовать себя маленькой и защищенной, чувствовать, что о ней заботятся, оберегают ее.
Поток ее мыслей прервался, когда губы Трэвиса отыскали ее обнаженную грудь. Думать больше было невозможно, и она, застонав, провела руками по его плечам.
Трэвис вдруг оставил ее, и Риган, в недоумении открыв глаза, увидела, что он стоит рядом и снимает сюртук. Не в состоянии отвести от него взгляд, она продолжала наблюдать, как он раздевается.
Лучи заходящего солнца заливали все вокруг красно-золотистым светом, придавая обычной комнате сказочный вид. Риган молчала, не сводя глаз с тела Трэвиса, которое мало-помалу обнажалось. Она еще никогда не видела обнаженного мужчины, и это вызывало у нее острое любопытство.
Она была абсолютно не готова к виду обнаженного Трэвиса. Его тело было покрыто мощными мускулами, а грудь была похожа на изображение кирасы древнеримских воинов, которое Риган видела в какой-то книге. Однако талия у него была тонкая, а живот плоский и тоже мускулистый. Когда он снял штаны, под ними обнаружились массивные бедра, на которых каждая мышца была словно выписана по отдельности.
— Вот это да! — охнула она, не скрывая благоговейного трепета. Только наткнувшись взглядом на символ его мужественности, она отвела глаза.
Взглянув на нее, Трэвис рассмеялся и растянулся рядом с ней.
— Несмотря на все твои протесты, я готов поклясться, что ты будешь страстной любовницей, если тебя обучить должным образом.
— Не тронь меня, — сказала Риган, не слишком стараясь оттолкнуть его, но Трэвис и внимания не обратил на ее слова. Он на ощупь снял с нее остатки одежды и принялся гладить ее живот, слегка массируя и возбуждая ее кожу. И все это время он целовал ее, покусывая мочку уха и прикасаясь языком к теплой пульсирующей точке за ним.
Она провела руками по его плечам и предплечьям, ощупывая кончиками пальцев каждую мышцу. Его твердое тело очень сильно отличалось от ее мягкого. Оно было таким сильным по сравнению с ее слабым телом. Она погладила его ребра, пощупала мускулы спины, которые играли под горячей смуглой кожей, потом провела руками по ягодицам. Исследования заставляли ее удивляться, но одновременно приносили удовольствие. Она почувствовала, что с каждой лаской у нее начинает сильнее биться сердце и учащается дыхание.