— Почему ты не сказал мне этого?
— А почему ты сама не поняла? — возмутился он и, переходя на шепот, произнес: — Я люблю тебя. Выходи за меня замуж.
— Согласна! — воскликнула она и обвила руками его шею.
Оба они не замечали ничего и никого вокруг и очень удивились, когда раздались аплодисменты.
Риган спрятала лицо на груди Трэвиса.
— Здесь много народу? — испуганно спросила она.
— Боюсь, что да, — сказал он. — Думаю, они прибежали, услышав шум, когда ты заперла дверь перед моим носом.
Она даже не потрудилась исправить его и сказать, что причиной шума было не то, что она запирала дверь, а то, что он крушил дверь ногой.
— Унеси меня отсюда, — попросила она. — Я не могу сейчас их видеть.
Трэвис с победоносным видом поднялся с Риган на руках и направился к двери. Горожане и даже постояльцы гостиницы, часть которых продлила свое пребывание в городе после семьсот первой розы, присланной Трэвисом, чувствовали себя причастными к этой истории и примчались при первом же звуке ломающегося дерева.
Женщины в теплых халатах, с папильотками в волосах с облегчением вздохнули, когда Трэвис уносил Риган.
— Я знала, что все закончится счастливо, — сказала одна из них. — Разве могла она отказать ему?
— Моя жена ни за что не поверит этой истории, — сказал какой-то мужчина. — Если бы поверила, то простила бы, что я вернулся домой с опозданием на три дня.
— Ты будешь дураком, если расскажешь об этом своей жене, — сказал другой мужчина. — Нам нужно заключить пакт о неразглашении, иначе каждая женщина в стране будет ожидать подобного ухаживания, а я, например, не стану ходить по канату даже ради самой привлекательной женщины в мире. Лучше уж я скажу своей супруге, что провел эти три дня с другой женщиной. Это мне дешевле обойдется. — С этими словами он повернулся и направился в сторону общей мужской спальни.
Мало-помалу люди начали расходиться. Рассвирепевший Фаррел громко захлопнул то, что осталось от двери.
В течение нескольких минут Фаррел без устали ругал Америку, американцев и женщин вообще. Эти двое любезничали у него на глазах, даже не замечая его, как будто его вовсе не было в комнате. Мысленно подсчитав, сколько денег он потратил, разыскивая Риган и ухаживая за ней, он разозлился еще больше. Она предпочла ему это животное, которое вышибает ногой двери, этого придурка, который стал всеобщим посмешищем! Как видно, эта женщина совсем спятила!
А ведь она принадлежит ему, Фаррелу Бэтсфорду! Он прошел через ад, чтобы завладеть ее деньгами, и не собирался сейчас от них отказываться.
Торопливо надев халат, он отправился разыскивать Марго. Он уже понял, что она не из тех женщин, которые легко прощают публичное унижение. Возможно, вместе они что-нибудь придумают.
— М-м, Трэвис, — промурлыкала Риган проводя ногой по ноге Трэвиса. Кожа ее казалась золотистой в лучах утреннего солнца.
— Только не заводи меня снова, — сказал он. — За ночь ты выкачала из меня все силы.
— Непохоже, что ты так уж сильно устал, — рассмеялась она, целуя его в шею.
— Веди себя хорошо, если не хочешь устроить представление для дочери. Доброе утро, малышка! — крикнул он.
Риган, быстро повернувшись, увидела Дженнифер, которая с разбега прыгнула на кровать, приземлившись на живот Трэвиса.
— Ты дома, папа! — завопила она. — Можно мне сегодня покататься на пони? А в цирк мы сегодня пойдем? Научишь меня ходить по канату?
— Как насчет того, чтобы поехать со мной домой вместо цирка? У меня нет слона, но имеется много других животных, не считая младшего брата.
— Уэсли знает, что ты так о нем говоришь? — поинтересовалась Риган, но он не обратил внимания на ее слова.
— Когда мы сможем поехать? — спросила Дженнифер у матери.
— Дня через два? — спросила Риган, взглянув на Трэвиса. — Я должна еще многое сделать.
— А теперь, малышка, — сказал Трэвис, — беги на кухню и позавтракай. Мы подойдем через некоторое время. Я хочу поговорить с твоей мамой.
— Поговорить? — переспросила, потираясь о него, Риган, когда они остались одни. — Я обожаю эти наши «разговоры».
Держа ее на почтительном расстоянии от себя, Трэвис сказал серьезным тоном:
— Когда я сказал, что хочу поговорить, я имел в виду именно разговор. Я хочу знать, кто ты такая и что делала в одной ночной сорочке в ливерпульском доке в ту ночь, когда я тебя нашел.
— Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз, — небрежно отмахнулась Риган. — У меня очень много дел.
Он придвинул ее к себе.
— Послушай меня. Я знаю, что тебе больно вспоминать об этом. И с тех пор как мы покинули Англию, я не заставлял тебя говорить об этом. Но сейчас я с тобой, и ты в безопасности. Я не допущу, чтобы что-нибудь причиняло тебе боль, но хочу знать о тебе все.