Выбрать главу

— Гарет, ты можешь ехать домой. Я поймаю наемный крытый экипаж, — улыбнулась я и, заметив хмурую складку, что залегла между бровей моего конюха, добавила: — И не волнуйся так. Со мной ничего не случится.

— Но уже… поздно! — робко напомнил мне Гарет, все еще не решаясь оставить меня одну в столь поздний час.

— Я обещаю долго не задерживаться!

На деле я уже не очень верила, что капитан или хотя бы его поверенный явится ко мне с ответом. Но надежда… как говорится.

— Да. И попроси Роузи покормить Эльзу и Роя. Пожалуйста!

И пусть на лице Гарета отчетливо читались сомнения, ослушаться он не посмел.

На улице стремительно темнело. С запада надвигались черные тучи, иногда подмигивая лиловыми молниями и урча громом.

Грозе и правда быть.

Я всегда очень странно чувствовала себя перед грозой. Словно что-то внутри меня отзывалось на непогоду, пробегало по венам, случалось в виски. А следом обычно раскалялась печать.

И время словно поворачивало вспять. Неприятные, болезненные воспоминания возвращали меня в тот день, когда мы прибыли в монастырь святой Патриции.

Ирен — совсем юная, но с таким лицом, словно готова была в любой момент броситься на того, кто причинит вред. Не ей. Мне. И как ни странно, эта ее стойкость, решительность все это время придавала мне сил. Напоминала, какой следует быть мне, чтобы зваться дочерью своего народа. Дочерью своих родителей.

А дальше — сухонький, с тонкими пальцами старичок и его белые глаза с черными, словно горошек черного перца, зрачками.

Полутемная комната. Горячая ладонь сестры, удерживающая меня от паники и придающая сил.

— Какая сила… — трещит голос старика-мага. Его тонкие пальцы впиваются в мой подбородок. — Такая мощь! Жаль. Из тебя бы получился сильнейший маг, деточка. Жаль, что ты родилась не там и не в то время.

Мне даже послышалось в его голосе сочувствие. И я глупо понадеялась, что с нами больше ничего не случится.

Но…

Дальше была боль, сводящая с ума. И, очнувшись, я узнала, что более никогда не буду магом. Что кровь моя хранит дар только для того, чтобы передать потомкам. И мой священный долг, которым я должна искупить преступление моих предков — передать свою магию сыновьям человеческих лордов.

Тогда я не чувствовала утраты. Мои способности еще дремали. Магия у крайнийцев в принципе просыпалась достаточно поздно. Потому я не понимала, насколько ужасный ритуал провели над нами.

Хуже пришлось Ирлиен. Порой мне казалось, что она ходит по краю этого мира, и предки уже раскрыли объятья, чтобы встретить еще одну из своего рода. И с одной стороны, я всегда знала, что рано или поздно мы все переступим эту черту, все уйдем в мир наших предков, чтобы жить с ними вечно и хранить наших потомков. Но… я не могла представить себе, как быть и что делать, когда не станет Ирлиен.

Слава духам, сестра очнулась. Хотя я не могу сказать, что она была прежней. Из нее словно вытянули что-то жизненно важное. То, что делало ее той Ирен, которую я знала. Она более не была мягкой, не умела прощать и больше никогда не делилась со мой сокровенными тайнами.

Очередное урчание грома, прокатившееся словно по крышам соседних домов, вырвало меня из раздумий и болезненных воспоминаний. И снова это проклятое жжение.

Я невольно закусила губу и облокотилась на прилавок.

Все же нужно было ехать домой. Ждать все равно так же глупо, как и доверять человеку, промышляющему контрабандой.

Грустно улыбнувшись собственным мыслям, я развязала тесемки передника и бросила его на стул.

Что ж. Похоже, придется искать иные пути и способы. И, судя по всему, в другом городе.

Я еще раз окинула свою лавку пристальным взглядом, ощущая, как в груди что-то болезненно сжалось.

Соберись, Амеланис, ты всегда знала, что это произойдет. Так что не раскисай и делай, что должна.

Но в этот же момент наддверный колокольчик снова отозвался тонким звоном. И я, резко обернувшись, затаила дыхание.

На пороге стоял капитан Корн, сунув руки в карманы и опершись о дверной косяк.

— Вечер добрый, мисс Вэйтс, — приветливо поздоровался капитан, как-то криво улыбнувшись, словно в это время придумывал что-то, что мне не понравилось бы. И мне и не понравился — его взгляд, такой, что хотелось умыться. Или просто плюнуть ему в лицо. — Прекрасно выглядите!

— Хотелось бы верить вам, — заставила я себя улыбнуться. — Но я прекрасно знаю, как выгляжу после рабочего дня. И прекрасного там не так уж много. Чай? Или, может, горячий шоколад?