– Это Лейла Зента с Ломаксом исполняют дьявольский танец, – сказал я, усаживаясь на заднее сиденье машины. – И оба совершенно голые.
– Вы шутите? – пробормотал он.
– Может, вы передадите ему эту штучку, – сказал я, впихивая в дрожащие руки портье пистолет. – Мне кажется, когда все будет позади, Ломакс захочет покончить жизнь самоубийством.
Затем я хлопнул дверью, и такси отъехало от тротуара. Откинувшись на спинку сиденья, я принялся размышлять о том, сколько же раз Лейле придется исполнять свой номер, пока она не будет уверена, что я благополучно покинул этот храм танца живота.
И без всяких приключений я добрался домой.
Глава 4
На следующее утро, около одиннадцати, в мой кабинет вошла Фран Жордан. По ее самоуверенному виду было понятно, что она знает нечто такое, о чем я еще не подозреваю. Фран – моя секретарша. У нее рыжие волосы и голубые глаза. Что касается фигуры, она настолько совершенна, что ее владелицу следовало бы выставлять голой на вершине самой высокой горы. Тогда остальная часть прекрасного пола смогла бы постичь тот идеал, к которому все женщины должны стремиться.
В конторе она, естественно, всегда ходила одетой из-за некоторых формальностей, которых я, признаться, никогда не мог понять.
Сегодня утром она казалась особенно свежей и опрятной.
– Вы помните о своем невероятном задании, которое дали мне около часа назад? – воскликнула она триумфально. – Так вот, я его выполнила.
– Серьезно? Выполнили?
Я посмотрел на нее с энтузиазмом.
– Я думал, что это невозможно даже для профессиональной женщины-змеи.
Некоторое время она угрюмо и разочарованно, даже с упреком, смотрела на меня.
– Мой дядя Джо стеснялся того, что работал на мусорных свалках. Однажды вечером я сказала ему, что он не понимает своего счастья. И спросила: а что если бы тебе пришлось трудиться на помойке, которая смогла бы разговаривать с тобой? И он сразу же заткнулся.
– Мисс Жордан. Я вас попрошу воздержаться во время работы от посторонних разговоров. В любой момент сюда может войти клиент, – сказал я сухо.
– Посторонние разговоры? – выдохнула она. – Это вы…
– Я могу разговаривать, но только в крайнем случае и на эротические темы, – сказал я с достоинством. – Это совсем не одно и то же…
Она судорожно сглотнула несколько раз, и я видел, как по ее физиономии прошла целая гамма выражений: от гнева до беспомощности.
– Ох, – выдохнула она наконец.
– Все это из-за моего профиля, – сказал я ей. – Перед ним невозможно устоять.
Фран опустилась в кресло и перевела дыхание.
– Всегда немного кружится голова, когда сталкиваешься с людьми, имеющими безмерное самомнение, – заявила она очень серьезно.
Если я начинаю проигрывать и понимаю это, то сразу же меняю тему разговора.
– Ну, так что же вам удалось провернуть сегодня утром?
– Дело касается Корли, который живет на Ольстер-стрит. Их в действительности трое. Вдова, пенсионер, который проработал сорок лет в городском муниципалитете и, наконец, продавец предметов искусства, антиквариата и другого подобного барахла.
– Например, редких книг, – добавил я с надеждой.
– Думаю, что да, – согласилась она.
– Кажется, это именно тот человек, который меня интересует. И где его можно найти?
– У него галерея на 2-й авеню в районе 40-й улицы, – объяснила Фран. – Его полное имя Мэтью Корли.
– Браво. Прекрасная работа, милая, – сказал я сердечно. – Вам не кажется, что сегодня я должен угостить вас обедом?
– Только попробуйте таким образом оплачивать мою работу, и я тут же уволюсь с конца недели, – ответила она.
– Но я могу хотя бы попытаться это сделать… Ну, ладно. Думаю, что мне нужно пойти взглянуть на Мэтью Корли и его галерею.
– Не спешите возвращаться, – ответила она, насмешливо улыбаясь. – В бюро намного приятнее, когда вас здесь нет, и вообще… Я хочу сказать, что девушка может спокойно поправить бретельки, не опасаясь внезапной атаки на свою добродетель и на все остальное.
– Однако я никогда не заставал вас поправляющей бретельки в бюро, – мечтательно заметил я. – Может быть, мне следует носить на работе туфли с войлочной подметкой?
– Это очень на вас похоже, – ответила Фран, вскакивая. – Есть еще какие-нибудь поручения?
– Нет. Да, если будет звонить мой новый клиент, передайте, что я ему сам позвоню.
– Как его зовут?
– Осман-бей.
В ее глазах появился насмешливый блеск.
– Ах, вот оно что, – заметила она. – А чем он занимается, этот Осман-бей? Я бы не удивилась, если с таким именем он бы оказался импресарио труппы исполнительниц танца живота.