Я закурил сигарету и задумался. Похоже, все были уверены, что каждый раз, открывая рот, я собираюсь водить кого-то за нос. Истина обязывала меня признать с некоторой горечью, что, скорее, эти самые кто-то водят меня за нос, причем делают это совершенно серьезно, а не в порядке развлечения. Если бы не перспектива завтрашней ночи и наслаждений, которые обещает Китти Торренс, весь мир казался бы мне настоящим свинством.
Прошло пять минут. В кабинет снова вошла Фран. Она, кажется, перенесла серьезное потрясение.
– Дэнни, – воскликнула она взволнованно. – В приемной сидит человек, который хочет видеть вас немедленно.
Я пробормотал:
– А как его зовут?
Она улыбнулась жалкой улыбкой.
– Это мужчина.
– Очевидно, это мистер Икс, шеф Международного шпионского центра, – сказал я иронически.
Она отвела глаза в сторону и начала переминаться с ноги на ногу.
– Он утверждает, что его зовут Абдулл Мюрад, – наконец ответила она приглушенно. – Я… я признаю, что была неправа… Значит, вы не дурачили меня?
– А вы уверены, – спросил – я сурово, – что этот человек – не плод моего воображения? Может быть, следует только щелкнуть пальцами, и он исчезнет?
– Я уже извинилась, – промямлила она. – Вы хотите его видеть?
– Ну конечно. Впустите его немедленно.
Человек, который решительной поступью вошел в мой кабинет, был среднего роста и военной выправки. На вид – лет пятидесяти, с коротко подстриженными волосами и худым насмешливым лицом. Он явно относился к тому типу людей, которые бывают либо преданными друзьями, либо непримиримыми врагами.
По тому, как он посмотрел на меня, я понял, что не имею никаких шансов видеть его среди своих друзей.
– Мистер Бойд? – спросил он резко и без всякого акцента. – Я – Абдулл Мюрад.
– Садитесь, пожалуйста, мистер Мюрад, – сказал я вежливо.
– У меня нет времени на бессмысленные церемонии, – пролаял он. – Мне нужны сведения, и немедленно.
– Сведения? По какому вопросу?
– Пять дней назад похитили мою дочь, – заявил он. – Только что я узнал об этом от собаки, которая некогда была моим компаньоном. Вы его знаете, это Осман-бей. Он сказал, что не осмелился обратиться к полиции, опасаясь подвергнуть опасности жизнь моей дочери, и нанял вас, частного детектива.
– Ну и что?
– Я хочу знать, как проходит следствие, Бойд. Мне нужен полный отчет о том, что вы успели сделать, куда ходили, с кем разговаривали, какие у вас возникли гипотезы, я должен быть в курсе всего.
– Мистер Мюрад, – сказал я, тщательно подбирая слова. – Поверьте, я понимаю ваши отцовские чувства, но, к сожалению, не могу ответить на эти вопросы.
– Что? – Глаза его засверкали. – Почему не можете?
– Я не могу вам дать отчет о ходе расследования и вообще о том, что относится к этому делу, по одной простой причине: мой клиент – Осман-бей, а не вы.
– Но дело касается моей дочери, – покраснел он. – Это мне дает значительно больше прав, чем Осману-бею.
– Но не для меня, – сказал я. – Мне очень жаль, мистер Мюрад, но это так.
Он подошел к моему столу. Переполнявшие его разочарование и гнев стали почти осязаемыми.
– Вы расскажете мне все, Бойд, иначе я буду колотить вас до тех пор, пока не заговорите.
Я осторожно выдвинул ящик стола и достал свой «Магнум-357».
– Успокойтесь, мистер Мюрад. Как только мой клиент разрешит вам все рассказать, я это сделаю, но не раньше.
Он смотрел на оружие в моей руке, и казалось, что его не остановить, но в конце концов здравый смысл взял верх.
– Ладно, Бойд, – прохрипел он. – Сейчас я не могу ничего предпринять. Но придет время – я сделаю все, чтобы оно пришло, – и ситуация изменится. Только тогда вы горько пожалеете о своем отказе.
– А как вы оказались в Нью-Йорке и как обнаружили исчезновение дочери?
– Я позвонил ей из Парижа вчера утром. Думал сделать приятный сюрприз… В отеле мне сообщили, что она ушла через два часа после прибытия, не оставив адреса. Я был поражен этой новостью. Потом подумал, что, может быть, этому найдется какое-то разумное объяснение, и позвонил своему компаньону.
Несколько секунд его правую щеку дергал нервный тик.
– Осман-бей вел себя очень изворотливо и уклончиво. Вначале сказал, будто моя дочь просто переехала в другой отель потому, что первый ей не понравился. Когда же я спросил, в какой, он забормотал нечто бессвязное и объявил, что охотно отдаст за мою дочь собственную жизнь. А потом поклялся на Коране сделать все возможное, чтобы вернуть ее в целости и невредимости. Я вскочил в первый же самолет до Нью-Йорка и сегодня утром прилетел сюда. А после четырехчасовой беседы с моим компаньоном сразу же пришел к вам. Даже лучший друг Османа-бея не назовет его храбрым, но сейчас кто-то пугает его больше, чем я. Он клянется, что понятия не имеет, почему похитили мою дочь. По его словам, контакта с похитителями у него нет и требования о выкупе он не получал, но тем не менее убежден, что, заявив в полицию, мы подвергнем жизнь моей дочери опасности. Вы что-нибудь понимаете, Бойд?