Дверь оказалась незаперта. Я достал свой «магнум» и толкнул ее створку. Поскольку псы на меня не бросились, я логично заключил, что они сидят в клетках. Окружающий мир сразу показался мне немного приятнее. Следом зашел Мюрад и тщательно запер дверь за собой. Я включил фонарик и осветил пол.
– Тино, ближайший помощник Беатрис, уверил меня, что их часть находится здесь, – сказал я. – По его словам – это пятнадцать сантиметров железобетона. Как вы думаете, он не шутил?
Ничего не говоря, Мюрад опустился на четвереньки и внимательно проверил каждый квадратный сантиметр пола. Через несколько минут он сказал:
– Здесь, – и его пальцы нарисовали на полу прямоугольник размером приблизительно сто восемьдесят на девяносто сантиметров.
Потом он медленно поднялся.
– Здесь люк, мистер Бойд. Он наверняка приводится в действие специальной системой.
Я с надеждой провел лучом фонарика по стенам, но увы. Результат был абсолютно отрицательным. Я не обнаружил ничего, за исключением какой-то металлической вешалки в углу.
– Ну, ладно, – прорычал Мюрад. – Если он только солгал… если она уже…
– Подождите, – сказал я. – Мне только что вспомнилась часть послания Мэтью Корли.
Он посмотрел на меня, разинув рот.
– О чем это вы?
– Там говорилось: «…пока он будет искать, где повесить свое пальто…»
Я бросился к стене, ухватился за вешалку и потянул изо всех сил. Она медленно отделилась от стены. Послышался легкий скрип хорошо смазанного механизма. И в несколько секунд громадная бетонная плита повернулась.
Мы с Мюрадом бросились к яме. Но когда я остановился, чтобы осветить фонарем открывшийся люк, Мюрад успел спрыгнуть туда первым.
– Здесь есть проход, и дальше – свет, – бросил он голосом, дрожащим от нетерпения. – Я посмотрю, что там.
– Хорошо, я посторожу.
Он исчез. Мне оставалось только ждать. На другом конце псарни в клетках метались чудовища. Они с такой силой и с таким ревом бросались на металлическую решетку, что при каждом броске я вздрагивал. А потом вдруг раздался страшный крик. В нем были отчаяние, ужас и боль.
Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не повиноваться рефлексу, который толкал меня бежать. Обеими руками я закрыл уши, чтобы приглушить этот ужасный вой. И далее действовал уже вопреки инстинкту.
Спрыгнув в яму, я побежал в направлении, откуда виднелся свет. Тесный проход заканчивался небольшой прямоугольной комнатой, похожей на камеру. В глубине ее находилась дверь, у стены – кровать.
Перед кроватью стоял Мюрад и, откинув голову назад, продолжал выть. Там на животе лежала совершенно голая юная девушка с каштановыми волосами. Она была неподвижна. Я подошел, наклонился и посмотрел. Страшные кровоподтеки покрывали ее с головы до ног. Пальцы мои замерли, едва я дотронулся до ледяного тела. В конце концов мне удалось повернуть ее набок.
Правой рукой она все еще сжимала странную металлическую полоску, которая была заточена каким-то примитивным способом до такой степени, что превратилась в некое подобие кинжала. Девушка бросилась на это импровизированное оружие и пронзила им сердце.
Я догадался, что она это сделала не на кровати, где был постелен только один брезент. Кто-то приходил сюда уже потом и переложил ее. Я заметил еще невысохшие громадные лужи крови в противоположном углу комнаты.
В жизни Марта была хорошенькой девушкой, – подумал я грустно, – ей было не больше двадцати лет. Что за чудовище нанесло ей такие жуткие раны? Какой садист мог довести девушку до того, что она проводила долгие часы, делая себе кинжал? Какое животное довело ее до такого состояния, что новым страданиям она предпочла смерть?
Со стороны входа донесся шум. Мюрад стоял на том же месте, все в той же позе, с откинутой назад головой. Но не издавал уже ни звука. Удивительно, но этот немой вопль производил большее впечатление, чем прежний раздирающий душу крик.
Я позвал его, но он ничего не слышал. Потряс за руку, но он не обращал ни на что никакого внимания.
Тогда я понял, что сейчас это бесполезно, и решил лучше его не трогать.
Когда я вернулся к открытому люку, на потолке горела яркая электрическая лампа, заливающая все помещение желтоватым светом. Я поднял глаза и увидел круг лиц, мрачно глядевших на меня. Никто не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь мне выбраться.
Я самостоятельно вылез из ямы. Они продолжали молча смотреть.