Вспомни, что говорил на процессе прокурор. Морфия из лаборатории Блондинга было похищено на полтора миллиарда франков. Значит, организаторы кражи были не новичками в делах подобного рода, не любителями, а людьми опытными и ловкими. Узнав, что я на свободе, они начнут действовать, причем весьма решительно и неделикатно. Поэтому я буду вести игру один, на свой страх и риск, и не позволю тебе встревать в это крайне опасное дело.
Анна покорно склонила голову.
Фасад гаража был заново выкрашен и имел новую вывеску. Я задержался на пороге в поисках знакомого лица, но тут ко мне подошел мужчина лет пятидесяти, в сером, хорошо сшитом костюме.
– Месье чего-нибудь желает?
– Вернее, кого-нибудь. Месье Женарден здесь?
– Это мой предшественник. Он умер в прошлом году, и я купил этот гараж. У вас к нему личное дело?
– И да, и нет. Я хочу видеть механика, который когда-то у него работал. Некого Марселя.
– Марселя? Что-то не помню такого. Когда это было?
– Пять лет назад.
На его лице отразилось сомнение.
– Понимаете, у меня была собственная бригада прекрасных специалистов, поэтому я почти полностью заменил штат. Остался один мойщик Сорди, теперь он работает смазчиком. Может, хотите с ним поговорить?
– Охотно, если это возможно.
– Пройдите туда, на платформу.
Он махнул рукой в ту часть гаража, где машины на возвышении готовились к ремонту.
Мужчина в синей спецовке бросил на меня равнодушный взгляд, продолжая двигать прибором, из которого вырывалась струя жидкости для обработки нижней части кузова. Мне пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум компрессора.
– Вы давно здесь служите?
– Да, а в чем дело?
– Мне нужна одна справка.
– Какая?
Я молча достал из кармана пачку денег, взял бумажку в пятьдесят франков и показал ему. Он повернулся, выключил компрессор и насмешливо посмотрел на меня.
– Если это связано с будущими гонками, то вы ошиблись адресом. Я не в курсе, участники со мной не откровенничают.
– Нет, все гораздо проще. Вы знали Марселя?
Он нахмурился, напрягая память.
– Марселя? Какого Марселя?
– Брюнета высокого роста. Он тут занимался текущим ремонтом машин.
– Ах, этого? Конечно, знал. Мы были очень дружны до его ухода отсюда.
– А где он сейчас, неизвестно?
Сорди покачал головой.
– Он давно уволился. Еще несколько лет назад. Говорят, открыл свое дело. Будто бы получил большое наследство.
Он потер ладонью лоб, вытащил из пачки сигарету, закурил и продолжил:
– Один мой приятель встретился с ним в шестьдесят четвертом году где-то близ Сен-Рафаэля. Марсель хвастал, будто купил прибыльную автозаправочную станцию и дела его идут прекрасно.
Он прищурился и пристально посмотрел на меня.
– Скажите, а не тот ли вы врач, который имел неприятности с полицией? Помните, из-за наркотиков.
Я протянул ему банкноту.
– Совершенно верно, тот самый.
– Я почему-то так и подумал. А зачем вам Марсель?
– Мне нужно его повидать. Вы знаете его фамилию?
– Бланк. Марсель Бланк. К сожалению, больше мне ничего не известно, доктор.
Вот уже второй человек сегодня произносил это дорогое для меня обращение. В груди моей что-то болезненно сжалось.
– Не могли бы вы хотя бы приблизительно сказать, когда Марсель уволился?
Он запустил руку в волосы и подмигнул.
– Это я могу.
Он отошел к застекленной части гаража и через несколько минут вернулся.
– Третьего сентября 1960 года.
– Вы уверены?
– Вполне. Проверил по регистрационной книге выхода на работу.
– Большое вам спасибо.
– Переживаете за отсидку?
– Да нет, все уже позади.
– Не унывайте, доктор. Говорят, за одного битого двух небитых дают… Все образуется.
Меня арестовали двадцать девятого августа, а Марсель уволился третьего сентября, заявив, что получил наследство!
Я выпрямился и довольно улыбнулся.
Марселя Бланка я найду. Пусть объяснит мне, откуда у него появились богатые родственники и огромное наследство именно в то время, когда таможенники нашли пакеты с наркотиками в моей машине, которой он лично занимался много часов перед моим отъездом в Бельгию.