– А мне наплевать, – закончила девица, – я была уверена, что найду, с кем провести вечер.
Полагаю, если бы эта наивная толстушка знала, что я только сегодня утром вышел из тюрьмы и теперь, возможно, меня уже разыскивает полиция, она не с таким восторгом танцевала бы со мной.
Наконец вернулся Пастель, подмигнул мне и зашел в свой кабинет.
– Очень огорчен мадемуазель, но мне приходится вас покидать…
– Как, уже?
– Матушка не разрешает поздно возвращаться домой. Она считает, что для меня это неприлично, – рассмеялся я.
Проходя мимо бармена, я хотел заплатить за угощение, но тот обиженно воскликнул:
– О, нет, нет. Это за счет заведения.
Пастель встретил меня плутовской улыбкой.
– А ты не теряешься, как я погляжу.
– Современная молодежь сама вешается на шею… Тебе удалось что-нибудь устроить?
– Думаю, это сойдет.
Он протянул мне паспорт на имя месье Жана Бурселя, родившегося в Монсе в 1920 году. Человек на фотографии имел со мной отдаленное сходство.
– Это самый подходящий из всех, что у нас были, – сообщил Пастель. – Если бы ты не спешил, можно было бы подыскать и получше. Во всяком случае, он не фальшивый. Его свистнули у одного парня в метро.
Если меня разыскивает полиция, придется ловчить, но они наверняка еще плавают, точных данных не имеют, поэтому такой паспорт может вполне сойти.
– Ты уедешь из Парижа?
– Это необходимо.
– Что я могу еще сделать для тебя?
– Не найдется ли мне пристанища в районе Лазурного берега?
Он подумал и ответил:
– Думаю, найдется. Сходи от меня к Шарлю Кусселли. У него приморское бистро в Каннах, улица Антиб. Называется «Пальма».
– А нельзя нацарапать ему пару слов? Вдруг не поверит?
– Откровенно говоря, в подобных случаях писать небезопасно и я предпочитаю этого не делать. Просто позвоню ему завтра утром. Как тебя зовут?
– Доктор Тзд Спенсер.
В глазах его появилось любопытство. Он пристально посмотрел на меня и нахмурился.
– Спенсер? Доктор Спенсер? Врач, погоревший на наркотиках?
– Точно.
Он закурил сигарету, выпустил дым через нос и тихо спросил:
– Хочешь найти тех, кто подвел тебя под монастырь?
– Видно, от тебя ничего не скроешь…
Он протянул мне руку.
– Желаю удачи! Могу дать монет, если потребуется.
– Спасибо, пока есть… Андре Мейнелю, если встречу, скажу, что у него есть настоящие друзья.
Увидев меня, Анна вздохнула с облегчением, и на ее глаза навернулись слезы радости.
Я коротко изложил ей свой план. Она не осмелилась возражать, хотя совершенно очевидно не разделяла моего намерения расквитаться с преступниками.
– Может быть, ты возьмешь мою машину?
– Нет, поеду поездом, это не так рискованно. Я смотрел, он идет туда в девять утра.
– Я провожу тебя на вокзал. Ты еще успеешь выспаться.
Она ушла в спальню, а я продолжал сидеть в гостиной, погруженный в свои невеселые думы. Вскоре она вернулась в очаровательной зеленовато-голубой пижаме.
До самого отъезда я так и не сомкнул глаз. Что касается пижамы, Анна надевала ее зря, пижаму пришлось снять сразу же.
Глава 6
Измученный неотвязными мыслями и дорогой, я приехал в Канны лишь к восьми вечера. Ехал я в вагоне второго класса с каким-то многочисленным семейством. Целая ватага горластых детей непрерывно лазила вверх и вниз по полкам под наблюдением толстой мамаши, от которой нестерпимо несло чесноком и дешевым красным вином. Голова моя раскалывалась от бесконечного мелькания малюток, их ссор и воплей, не говоря уже о зычных окриках родительницы.
Перед киоском у вокзала меня поджидало неожиданное потрясение: на первой странице газеты красовались фотографии Моники и моя со следующей надписью:
«Пала ли певица жертвой мести?»
К счастью, мой снимок, взятый из судебного дела пятилетней давности, был плохим.
Сидя за столиком в кафе «Терминус», я внимательно прочитал статью. Полицейских предупредил анонимный телефонный звонок. Те сразу же выехали по указанному адресу и в доме Моники нашли еще не окоченевшее тело. Заколовший ее убийца успел скрыться. Жертва пыталась защищаться, в руке у нее был зажат осколок вазы, другие осколки валялись на полу. Не обнаружилось ни отпечатков пальцев, ни прочих следов.
Все это я уже знал, но дальнейшее меня сильно заинтересовало. Полицию уведомили, что во время моего процесса Моника отказалась подтвердить факт нашего ночного свидания с ней и таким образом уничтожила мое алиби. Поэтому меня разыскивали как свидетеля.