Он провел Белл по внушительным кладовым, показал столь же внушительную кухню с высоким потолком и комнатку, где обедали служащие отеля. Экскурсия закончилась в концертном зале, примыкающем к флигелю. Там же находилась артистическая, окна которой выходили в садик.
– Мы привыкли развлекать гостей гастролирующими оркестрами, танцовщиками и певцами. Собственный оркестр и труппа – нововведение, и мы пока не знаем, насколько оно окажется удачным.
– А в отеле останавливаются преимущественно англичане? – спросила Белл.
Заместитель управляющего кивнул:
– И шотландцы. Много шотландцев.
– Персонал отеля тоже состоит из англичан?
– Нет, конечно. На кухне работают индийцы. И швейцара-индийца вы уже видели.
– И ни одного бирманца?
Фаулер покачал головой:
– Что касается бирманской прислуги, эти люди не любят работать.
– Совсем?
– На нас.
– Вот оно что, – удивилась Белл.
– Но в правительственных учреждениях полно других бирманцев. Образованных, классом повыше.
Все помещения главного здания отличались роскошным убранством. Когда Белл и мистер Фаулер вернулись в холл, она кивком указала на широкую лестницу, ведущую на верхние этажи и устланную бархатной ковровой дорожкой. Мистер Фаулер покачал головой:
– Там находятся номера с разным числом комнат, а также гостиные. Вам незачем туда подниматься.
И Белл тут же захотелось там побывать.
Поймав ее любопытный взгляд, помощник управляющего толкнул вращающуюся дверь и повел Белл в темный коридор. Пока шли, он взял ее за руку. Другая рука легла ей на плечо. Мистер Фаулер попытался притянуть Белл к себе, отчего она резко повернулась.
– Но у смышленой девушки время от времени появляется возможность побывать в пустующем номере… если вы поняли мой намек. Вы из таких смышленых девушек, мисс Хэттон?
– Сомневаюсь, мистер Фаулер. – Она попятилась от него.
Он наклонил голову и прищурился:
– А это мы посмотрим.
Поведение Фаулера не встревожило ее. Она и раньше встречала подобных мужчин.
Репетиции начнутся завтра, а сегодня время целиком принадлежит Белл. Наверное, ей дали освоиться в новой обстановке. Белл решила посмотреть город. Выйдя из отеля, она кивнула швейцару в чалме и почти сразу зажмурилась от жгучей пыли, висящей в воздухе. Она миновала пароходную контору, прихотливо оформленную почту с красными стенами, затем, передумав, развернулась и пошла в другом направлении.
Белл вдыхала густой воздух, насыщенный загадочными восточными ароматами. «Что же может так вкусно пахнуть?» – недоумевала она. Через несколько шагов она остановилась, слушая звон храмовых колоколов. Казалось, он доносился отовсюду. Улица, изобилующая рикшами, велосипедами, автомобилями и пешеходами, заставляла ее то и дело лавировать, чтобы ни с кем не столкнуться. Уши ловили обрывки разговоров на индийском, бирманском и, конечно же, английском. Бирманская столица была поистине многонациональным городом. Здешние индийцы выглядели энергичными и деловыми, китайцы, как ей показалось, только и мечтали что-то ей продать. Но самыми колоритными были бирманцы. Белл проходила мимо мужчин, курящих короткие сигары. Увидев ее, они наклоняли голову. Женщины в безупречных одеждах из розового шелка отличались изяществом и какой-то кукольной красотой. Их волосы были убраны в тугой пучок, с непременным цветком сбоку. Белл удивило, что лица женщин покрыты густой желтой пастой. Очарованная приветливостью их улыбок, она тоже улыбалась. Удивление вызывала и одежда бирманцев. Как мужчины, так и женщины носили юбки и короткие куртки. Белл уже знала, что этот тип одежды называется лоунджи[2], хотя женская версия имела больше складок на талии. Еще она заметила, что мужчины в большинстве своем носят розовые чалмы, а женщины часто прикрывают плечи полупрозрачными шелковыми шалями.
Белл шла дальше. Слабый запах сточных канав смешивался с пряными ароматами, исходящими от многочисленных торговых лотков и бродячих торговцев. Остановившись на перекрестке, она слушала грохот железных колес конных повозок, называемых гхарри, – этих старомодных ящиков на колесах. Удивительно, как на рангунских улицах прошлое уживалось с настоящим. Пройдя еще немного, Белл свернула налево и оказалась на Мерчант-стрит.
На всей Стрэнд-роуд и прилегающих улицах доминировали здания британской постройки, однако Белл жаждала увидеть что-то более экзотическое, нежели эти архитектурные памятники колониализма. Она повернула направо, прошла мимо вычурного здания Верховного суда, где, скорее всего, когда-то работал ее отец. Она сделала еще один поворот и резко вдохнула, увидев то, что искала. Должно быть, это и была пагода Суле. По размерам она уступала пагоде Шведагон, которую Белл видела с корабля, но купол ее тоже сверкал золотом. Храм стоял в самом центре Рангуна, неподвластный повседневной городской суете. Белл остановилась, любуясь. Администратор отеля рассказал ей, что пагоде 2200 лет и эта святыня всегда была и остается центром общественной жизни города.
2