Валентин окидывает взглядом беспорядок. Он перешагивает через ящик с папками и картонную коробку и подходит к заваленному бумагами столу. Кладет стопку каких-то документов на закрытый ноутбук и жестом указывает мне на кровать.
— Мисс Дарби.
— Спасибо. Я постою.
— Ну, как хотите.
Валентин садится за письменный стол.
— Как продвигается дело Анжелы? — спрашиваю я его. — Есть ли новости?
Он выдавливает улыбку. Рыжеватая щетина блестит на его подбородке, выглядит он так себе, как будто тоже недосыпает. Ну и хорошо.
— Дело движется… Но я хотел бы задать еще несколько вопросов, если не возражаете.
Я опираюсь на кухонную стойку.
— Мисс Дарби, я слышал, что вы много гуляете по нашему прекрасному городу. Думаете, это разумно?
— Не понимаю…
— Извините, мисс Дарби. — Валентин скрещивает тонкие ноги. — Вы приехали в Париж, чтобы забрать вещи сестры и попрощаться с ней. А вместо этого разгуливаете по городу с малознакомыми людьми, в то время как расследование еще не окончено. Вы считаете это разумным?
Он смотрит на меня, как учитель, ожидающий ответа от провинившейся ученицы.
— Вы что, следили за мной?!
— Мисс Дарби, вы эффектная женщина. У вас запоминающаяся внешность, как и у вашей сестры. Сведения, которые мы собрали о ней, ясно дают понять, насколько заметной фигурой она была в Сорбонне. Вполне возможно, что ее красота и открытый характер и привели к тому, что с ней произошло. Вряд ли стоит пытаться ей в этом подражать.
— Я не пытаюсь никому подражать. Я сама по себе.
Валентин встает.
— У нас во Франции не принято так разговаривать с полицейскими. Вы очень уязвимы здесь. Тем более что вы не владеете языком, и вам нужен надежный спутник. Убийца Анжелы все еще на свободе, не говоря о возможном серийном убийце.
Он думает, что я забыла об этом. От того, что я постоянно оглядываюсь через плечо, у меня уже сводит шею. А входя в незнакомое помещение, инстинктивно начинаю искать глазами второй выход.
— Я прекрасно об этом помню. И надеюсь, что скоро вы его поймаете. Уже есть подозреваемые? Может быть, кто-то из ее сокурсников?
Слова Дельфины, сказанные в ее кабинете, всплывают у меня в голове. «У стрелка не было сообщников среди студентов и преподавателей, как он написал в прощальной записке, оставленной в квартире».
Я вижу, что Валентин напрягается.
— Расследование еще продолжается.
— Но зачем кому-то было нужно убивать Анжелу?
— Уверяю вас, мы во всем разберемся.
— Возможно, это было преступление на почве национализма? Я уже почувствовала на себе, что к иностранцам, особенно американцам, во Франции настороженное отношение. Может быть…
— Мисс Дарби, спасибо за ваши усилия, — перебивает он меня. — Я знаю, что для вас очень важно найти убийцу Анжелы. Но, — добавляет он, когда я поднимаю бровь, — сейчас ваша главная задача — благополучно вернуться домой. И не стоит встречаться с кем ни попадя. Мы договорились?
Я склоняю голову набок.
— Инспектор Валентин, а стали бы вы говорить со мной в таком тоне, будь я мужчиной?
Приветливость и добродушие Валентина мгновенно улетучиваются. Рот кривится от негодования.
— Я, конечно, понимаю, мисс Дарби, что вы испытываете стресс…
Я фыркаю и отворачиваюсь к окну.
— Но, возможно, нам следует поговорить о деле вашей сестры более подробно. Что вы знаете о «Двух мельницах»?
— Это ресторан.
Он кивает.
— Ну да. А вам известно, что именно там Анжела ужинала с Себастьяном Бронном в ночь перед ее исчезновением?
Я медленно оборачиваюсь.
— Что?!
На самом деле это не такой уж и большой сюрприз для меня, я прекрасно знаю, что Анжела иногда ходила туда с Себом, просто не хочу этого показывать инспектору. Я поднимаю глаза к потолку: интересно, слышит ли нас сейчас Жан-Люк?
Валентин сверлит меня взглядом, словно мы находимся в комнате для допросов в полицейском участке.
— Что вы думаете о Бронне?
— Я думаю, Анжела много для него значила. А почему вы спрашиваете?
Инспектор выдерживает паузу ровно столько времени, чтобы у меня в мозгу зашевелилась холодная струйка беспокойства.
— Вы знали, что он служил в Афганистане?
— Нет… я… я думала, это его брат.
— Они оба там были. Батист Брони умер от отравления горчичным газом. Старое химическое оружие, также известное как иприт. Батист и Себастьян работали в разных военных госпиталях.
Валентин наблюдает за мной, как за подопытной крысой, отмечая малейшее изменение мимики. У меня голова идет кругом. Почему Себ не рассказал, что был на войне? Мы провели вместе целый день и даже говорили о его брате за кальвадосом. Что он хотел скрыть?