Снаружи все выглядит так же, как два дня назад. Когда мы приходили сюда с Себом, я не заметила ничего существенного ни на земле, ни под землей, а еще раз спускаться туда у меня нет никакого желания. Себ сказал, что общая протяженность катакомб — более двухсот миль. Даже если где-то там, среди этих двухсот миль, заваленных скелетами и черепами, и прячется какая-нибудь подсказка, мне ее не найти.
Не имея никакого представления, что и где искать, я просто тупо стою и смотрю на вход, надеясь, что интуиция мне что-нибудь подскажет. Но, увы, она молчит.
Из очереди выскакивает мальчик и вцепляется в дерево на тротуаре. Его родители кричат ему, чтобы он вернулся в очередь, машут руками, но парнишка словно не слышит их и только крепче сжимает ствол. Очередь приближается к кассе, родители начинают нервничать, ребенок не обращает на них никакого внимания. Наконец они сдаются, выбегают из очереди и бросаются к нему. Из груда мальчика вырывается дикий радостный вопль, и он бежит через улицу. Родители бросаются за ним. Когда он пробегает мимо меня, я даю ему «пять». Жаль, что в детстве я не была такой смелой и самостоятельной, как он, а вечно оглядывалась на родителей, Анжелу, друзей, одноклассников… Всегда хотела, чтобы сравнение с сестрой было в мою пользу.
Люди в очереди оборачиваются, наблюдая разворачивающуюся сцену. Среди них вдруг мелькают блестящие от геля знакомые кудри. Я встречаюсь взглядом с Себом. Он переходит через улицу и приближается ко мне. У меня холодеет внутри от одной мысли о нашей последней встрече. Он подходит почти вплотную, обдавая меня крепким запахом одеколона.
— Привет, Шейна, — обращается он к моим ногам. Мне тоже неловко.
— Привет.
Я переминаюсь с ноги на ногу. За эти два дня я получила не меньше полдюжины сообщений и звонков с извинениями, но не отвечала: о чем нам говорить?
— Я просто… — Себ кивает на очередь в кассу. — Я хотел… Ты тоже туда?
— Нет. Ни в коем случае. — Я уже почти готова сказать ему, что тут, собственно, делаю. Как ты и предлагал, иду по следу Анжелы, пытаюсь восстановить ее маршрут. И это моя вторая остановка. Но зачем ему знать о моих планах? Еще подумает, что я хочу возобновить совместные поиски. Тем более что он и так оказывается в нужном месте в нужное время. — Я просто гуляю.
Себ согласно кивает, поджимая полные губы.
— Да. Я вижу.
Проходит целая вечность, в течение которой мы оба смотрим на что угодно — столики на террасе ресторана, очередь в катакомбы, ясное небо, но только не друг на друга.
— Я посылал тебе сообщения, но повторю еще раз, что глубоко сожалею о том, что произошло между нами, Шейна.
— Не волнуйся. Я бы… Мы не… В общем, не о чем говорить, — бормочу я.
Себ засовывает руки в карманы шорт.
— Я все-таки надеюсь, что ты меня простишь. Это я виноват. Что поцеловал тебя, — уточняет он, прищурившись, как будто я забыла. — Надеюсь, мы будем дальше работать вместе. Хотя бы ради Анжелы.
Его слова мгновенно меня отрезвляют. Вспыхнувшая было искра погасла.
— Конечно. Но только мне пора идти. Рада была тебя видеть, Себастьян.
— Себ. — Он делает шаг назад.
— Пока.
Еще раз кивнув, он идет через улицу к кассе, но потом сворачивает за угол и исчезает из виду. Облегчение, смятение и что-то похожее на чувство одиночества смешиваются внутри меня. Нет. Как бы мне этого ни хотелось, но я справлюсь без него. Сама.
Солнце клонится к закату, почти касаясь крыш домов, из которых торчат османовские[39] дымовые трубы. Я сажусь за столик, чтобы спланировать свой следующий шаг, и заказываю кофе с молоком и булочку с шоколадом у пожилой официантки. Она явно не тянет на ирландку, хотя бы потому, что говорит совершенно без акцента: «Bonjour, mademoiselle!»
Онлайн-поиск мало что дает на запрос «Эммануэль Вуд + Париж», но в справочнике адресов находится несколько вариантов.
Маслянистые крошки булочки рассыпаются по столику, горько-сладкий темный шоколад тает у меня во рту, пока я просматриваю результаты. Только один профиль с возрастом до пятидесяти лет. На аватаре — только губы бантиком. Статус: «Постоянный пользователь». У меня такого статуса нет. Я редко захожу в «Фейсбук», в отличие от Анжелы, которая одно время там дневала и ночевала. Хотя, как оказалось, в последнее время ее активность почти сошла на нет. Адрес Ману найти оказалось гораздо легче, чем я думала, потому что она отмечала в сети свое местоположение.
39
Жорж Эжен Осман (1809–1891) — французский государственный деятель и градостроитель. Во второй половине XIX века занимался всеми аспектами благоустройства Парижа.