Виктория Павловна ответила после первого гудка.
- Да? Ах, это вы, Митя. Что... что-то выяснилось?..
- Пока нет. Но может. У меня ещё пара вопросов... один вопрос. Сколько всего вы развесили объявлений? Рукописных, печатных, любых?
- Ох... И не припомню точно. Сто двадцать, может, сто пятьдесят... Могу найти чек с почты, я там копировала...
- Нет, спасибо. Я перезвоню.
Лицо Светы Белкиной смотрело с каждой стены, с каждого придорожного дерева. Объявления висели на лавочках, на машинах, на грибках детских площадок. Тысячи и тысячи листов, якобы развешанных одной старой женщиной. Не знаю, как я не заметил этого раньше - но теперь ухватился за факт, начал крутить его в голове, и тут же вылезла следующая странность. Две недели. Почти две недели уже висела по всему городу эта листва, и ни один дворник, ни один рьяный коммунальный работник на них не покусился. Кто-кто, а я в такие чудеса не верил.
Со встречей с мэром всё вышло довольно забавно. Изначально я собирался идти постепенно, от приёмной к секретарю, от секретаря к помощнику, чтобы желательно получить ответ на каком-то из этих этапов - но едва увидел фамилию мэра, как тут же направился прямо в высокие кабинеты. И совсем скоро на пороге меня с широкой улыбкой встречал Иван Аркадьевич Шеин, бывший редактор газеты "Вяземская пятница".
- Дмитрий Девяткин! Вот уж кого я не ожидал узнать в лицо. Вы ведь, когда у нас подрабатывали, в десятом классе учились - можно сказать, ещё пешком под стол... - Иван Аркадьевич от души рассмеялся и сложил руки на груди. Он, казалось, тоже остался прежним, не превратился в хрестоматийного политика-чиновника в костюме, разве что брюшко выросло заметно. - Вот только как мне теперь вас называть? Дмитрий...
- Имени достаточно. Спасибо, что сразу меня приняли. Я даже как-то не ожидал.
- Что вы, что вы. Моё удовольствие. После стольких-то лет... Вы по делу или так?
В приёмной повисла странная тишина. Секретарша за столом, как будто бы тоже знакомая мне девушка примерно моего возраста, притворилась совершенно поглощённой чем-то важным у себя на экране.
- По делу.
- Хорошо. Тогда пройдёмте внутрь.
Как только за нами закрылась дверь кабинета, Иван Аркадьевич слегка посерьёзнел.
- Всё в порядке? Нам начинать беспокоиться? Если вчера что-то пошло не так, можно было сообщить и раньше... Хотя вы правы, что не пользуетесь средствами связи для такого. Виктор Петрович бы одобрил.
- Всё... в порядке. - Я ответил машинально, судорожно думая, как реагировать дальше.
- Хорошо, если так. Хотя по вам не скажешь. У Игоря какие-то проблемы? Мне говорили, что теперь, после удачной демонстрации, сделку можно перенести.
- Я пришёл спросить... про листовки... Виктор Петрович?
- Майор Герасименко. - Теперь мэр смотрел с подозрением и досадой, что проговорился. Вот только мне было ещё горше. Нужно было уходить, и я в панике пытался придумать, как это провернуть. Сунул руку в карман, нащупал телефон и по памяти несколько раз ткнул в экран. Зажужжал вибрацией будильник.
- Извините, у меня звонок! - выпалил я и пулей метнулся из кабинета. Секретарша так и не подняла взгляд от экрана.
На улице цвело индейское лето: показалось солнце, листья искрились и медленно падали на тёплый асфальт. Я чеканил шаг за шагом, опустив глаза, обдумывая свалившийся вдруг с неба поток информации. Значит, он увидел брата Игоря, подумал, что я помогаю ему. Неосторожно. Значит, Гарик в чём-то замешан... в чём? Мэр говорил о каком-то майоре. То-то братец так защищал "следаков". Не бывает таких совпадений, в реальной жизни - не бывает. Но если не совпадение, то что это? Что всё это такое?..
В ящике стола Гарика стоял небольшой сейф для бумаг. Замок цифровой, восьмизначный - слишком много, чтобы держать в памяти. Я покопался в лежащих в открытую бумагах и нашёл код на последней странице ежедневника. В ответ на нужную комбинацию сейф пискнул, выплёвывая едва умещавшуюся внутри пачку документов. Копия паспорта, страховое, доля собственности на квартиру... Дальше пошло интереснее. Документы на покупку "Фольксваген Транспортер" 2007 года выпуска - небольшой фургончик, в котором можно перевозить неприхотливую многодетную семью или мелкие грузы. Не самый дешёвый, несмотря на пробег. Многочисленные чеки на оборудование, в которых я не понял ничего, кроме баснословных сумм в долларах. Бумаги из нескольких банков, оформление кредитов наличными. На его имя - и на моё. История с бесследно пропавшим паспортом получила объяснение. Не то чтобы мы были фотографически похожи, но что-то подобное вполне можно было устроить. Отойдя от первого шока, я вновь пролистал бумаги, сравнил цифры. Взятых в кредит денег даже близко не хватало на оплату всех чеков. Для чего бы конкретно ни нужны были деньги Гарику, банки были не только не единственным, но и не основным их источником.
Я сидел на полу, продолжая разбирать документы, и в какой-то момент почувствовал на себе пристальный, неподвижный взгляд. Мама стояла в дверном проёме, с газетой в обеих руках, в старом платье с ромашками, которое я помнил ещё красивым и ярким.
- Ты знала.
Мама не шелохнулась, разве что взгляд ещё погрустнел.
- Чем Игорь занимается? Почему ты не сказала?
- Да откуда мне знать. - Она говорила тихо, почти шёпотом. - Думаешь, я соврала тебе? Всё правда. Как тогда меня не слушал, так и сейчас не слушает. А что мне ещё было делать, сдать его? Тебе? В тюрьму?..
Мама потупила взгляд, сглотнула, мелко задрожала, будто пыталась заплакать, но не выходило. Захотелось вдруг обнять её, сказать, что я её люблю, что с нами тремя всё будет хорошо. Я не обнял, сам не знаю, почему. Двадцать восемь лет - это так много.
- Я и не знаю ничего толком. Но тут что глаза зажми, что уши... И машину я видела, и людей каких-то солидных, подозрительных. И девочку эту, с объявления - рядом с домом с ней встречался, я из окна разглядела, а потом сказал - работать ходил... - Теперь она, кажется, плакала всерьёз, утирая слёзы морщинистой ладонью. - А сейчас что, посадят его?.. Пожизненное дадут?..
- Ты не понимаешь. Думаешь, Гарик - маньяк-убийца? Всё не так. Всё сложнее, гораздо сложнее. - Я положил бумаги на пол и поднялся на ноги. - Нужно разобраться. Помоги мне разобраться, мам.
Этой ночью было тепло и ветрено. Деревья трясли жёлтыми гривами под фонарями, заменяя поредевших в воскресный вечер прохожих. В таком безлюдье оставаться незаметным было непросто, и я шёл по такой же пустой проезжей части, укрываясь за высаженной вдоль пешеходной аллеи изгородью.
Помощь мамы была простой, но очень важной: стать на этот вечер ещё более незаметной, чем обычно, невидимой, ни в коем случае не спугнуть. Я же спешно сочинил красочную речь о том, какие невероятные открытия сделал в деле о пропаже, какой резонансный будет материал, как он нанесёт Вяземское на криминальную карту России, и так далее, и тому подобное. Наивный розыгрыш - но страх Гарика, кажется, оказался сильнее. Сработало. Я просидел со включённым светом до десяти вечера, потом лёг в одежде и притворился спящим. А услышав щелчок двери, пошёл следом, в густую октябрьскую ночь.