– Ты сейчас шутишь? Хороших кадров вообще нет! Все, которые были – заняли руководящие должности. Да он с нуля правительственный аппарат формирует! У него каждый адекватный демон на счету. А секретарь… Ну дура, ну подумаешь. Документы систематизирует и скажите спасибо. Вот когда получит подготовленные кадры, тогда и сможет носом крутить.
Я кивнула, обняла Мими, и решительно направилась на выход из комнаты, а затем из школы. Подойдя к адской расселине, я сразу увидела изменения. Раньше я к ней даже не приближалась и только сейчас могла оценить то, как изменился внешний облик этого мира.
Больше не было никаких потоков лавы и невыносимого жара. Хотя пейзаж все еще оставался достаточно унылым. Улучшения уже можно было заметить невооруженным взглядом, но, наверное, понадобится много времени, чтобы полностью избавиться от тысячелетнего влияния Сатаны. Расправив свои новые крылья, которые в точности повторяли расцветку тех, которые вырвал безумный правитель Ада, но стали заметно больше, я бросилась вниз.
Решительно захожу в готическое здание, размашисто шагаю по коридорам, направляясь в крыло здания, о котором рассказывала Мими, практически не замечая ничего на своем пути. Уже подходя к нужной двери, слышу женский голос:
– Куда? К нему нельзя!
Оборачиваюсь и вижу разрисованную девицу с таким глубоким вырезом, что возникала справедливая мысль о скотче, на котором держится все это великолепие. Без него грудь давно бы вывалилась, являя всему миру эту красоту. Понимаю, что передо мной та самая секретарша, о которой говорила Мими, и беспрекословно следую ее совету.
– Пошла на хрен! – бросаю я, толкаю дверь. И замираю, глядя на фигуру, склонившуюся над бумагами.
– Я же сказал, что занят! – рычит Люцифер, не отрывая глаза от документов.
Сердце ушло куда-то в пятки, к горлу подступил ком, который не давал сделать полноценный вдох. Все слова, которые прокручивались у меня в голове, все реплики, которые я заготовила, пока шла сюда, куда-то исчезли. Я как загипнотизированная смотрела на такую знакомую мужскую фигуру, наблюдая, как хмурятся черные брови, а длинные сильные пальцы перебирают бумаги.
– Я ненадолго, – упавшим голосом отвечаю я.
При звуке моего голоса Люцифер, наконец, поднимает голову, впиваясь в меня глазами, делая резкий нервный выдох. В его взгляде скользит неприкрытое удивление, которое, кажется, даже парализовало его на несколько секунд. Губы приоткрылись, но сказать он ничего не успел. В кабинет влетела секретарша, которая бежала за мной.
– Простите, я не успела ее останов…
– Пошла на хрен! – бросил Люцифер, практически не отрываясь от моего лица, но секретарша отлично поняла, кому на самом деле предназначалась эта реплика. Сразу видно – не первый раз такое слышит.
Дверь закрылась, отрезая нас от остального мира, но я этого даже не заметила, продолжая вглядываться в лицо демона. Только сейчас понимаю, насколько тяжелыми были эти месяцы для него. Под глазами залегли тени, а белки покраснели, покрываясь трещинками сосудов. Вряд ли он позволял себе такую роскошь, как ежедневный сон. Пока я изучаю его лицо, он точно так же скользит взглядом по моим чертам, стараясь уловить незаметные изменения. Тяжелое молчание длится несколько минут. Люцифер не выдерживает первым, разрезая звенящую тишину хриплым голосом.
– Что-то случилось?
Мотаю головой, пытаясь собраться с мыслями. Но они так и не хотят возвращаться.
– Зачем ты пришла? – продолжает он, пытаясь узнать причину моего визита, а я в лучших традициях отвечаю вопросом на вопрос.
– Почему ты меня спас?
Люцифер еле заметно вздрагивает, но не отводит взгляд от моего лица. Долго вглядывается, как будто испытывая меня на прочность. Но я продолжаю смотреть в красные омуты, что вызывает почти привычную, но все же немного грустную ухмылку на его красивом лице.
– Ну ты же спасла целый мир, так глупо стремясь в очередной раз проститься с жизнью. Я просто отдавал долг, – твердо сказал Люцифер, снова пряча глаза в бумагах.
В груди неприятно заныло. Конечно, я не ждала, что он будет рассказывать о своих героических поступках, умоляя меня о прощении и признаваясь в любви. Хотя кому я вру? Ждала, конечно. Понимала, что этого не будет. Но все равно где-то в самых дальних уголках сознания эта мысль присутствовала, даря ложную надежду. Такого мотива я не предусмотрела. Гордость требовала развернуться и сразу же уйти, но я решила, что договорюсь с ней позже.
– Это все твои мотивы?
Красные глаза впились в мои. В этом взгляде скользило слишком много эмоций, в том числе и гнев. Люцифер поднялся и начал медленно подходить ко мне. В этот момент он выглядел так устрашающе, что я неосознанно вжалась в дверь.
– Что ты хочешь от меня услышать, Вики? – чеканил он слова, приближаясь, – Что я испугался за тебя еще в тот миг, как ты в очередном суицидальном порыве отказалась улетать с этого долбанного плато? Что я не мог смотреть на то, как ты умираешь? Что пошел на сделку ради того, чтобы у тебя появился призрачный шанс? Что не могу себе простить, что ты пострадала по моей вине?
Он остановился в нескольких сантиметрах от меня, практически вжимая мое тело в дверь. Эти слова никак не вязались с угрожающими нотками в его голосе. С каждым его словом в душе расцветала глупая надежда, несмотря на долбанное условное наклонение, а голова продолжала вжиматься в плечи из-за глухого рычания. Но окончательно опустить глаза в пол не позволил Люцифер. Он удивительно нежно прикоснулся пальцами к моему подбородку и поднял голову, заставляя посмотреть в его глаза, в которых сейчас бушевало пламя.
– Что именно мне ответить, Вики?
– Правду, – выдыхаю я почти неслышным шепотом.
– Ты зря пришла. Ты же лучше других понимаешь, что моим словам не стоит доверять. Я не знаю, как нужно лю…
Он запнулся на полуслове, убрал руки от моего лица и отвел взгляд в сторону, как будто испугавшись того, что сказал. Конечно, Люцифер не договорил, но мне хватило даже обмолвки.
– Зато я знаю, – шепчу я, обхватывая его голову руками, и тянусь вверх, накрывая его губы поцелуем.
Секунда. Две. Три. Одеревеневшее тело Люцифера никак не реагирует на это прикосновение. И я уже готова отстраниться и убежать в слезах, но на четвертой секунде его губы размыкаются, и на меня обрушивается ураган.
Мужские губы грубо сминают мои, язык вторгается в мой рот, исследуя каждый сантиметр, заставляя сердце замереть. Его руки жестко притягивают меня к себе. Одна ложится на талию, сжимая, другая запутывается в моих волосах. Теперь я не могла бы отстраниться, даже если бы хотела. Но я не хочу. По моим венам циркулирует жидкий огонь, который еще недавно горел в глазах Люцифера. От его близости перехватывает дыхание, а его особенный аромат – бергамот, цитрус и древесные нотки – кружит голову не хуже самого крепкого алкоголя. Низ живота сводит в сладкой судороге, от которой я вздрагиваю, выгибаюсь и стону сквозь этот безумный поцелуй, который больше напоминает завоевание.
Руки начинают исследовать мое тело, приходясь по всем чувствительным точкам, заставляя выгибаться. Как будто я музыкальный инструмент, а он умелый композитор, который подбирает изысканную мелодию. И это почти правда, ведь от каждого прикосновения из моего горла вырываются стоны, которые заглушают только губы Люцифера. Мои руки тоже не бездействуют, исследуя сквозь рубашку широкие плечи, развитые грудные мышцы, напряженный пресс. Трясущиеся пальцы слишком медленно расстегивают пуговицы. Шепфа! Оказывается, я так скучала по этому телу, что сейчас не могу оторваться даже на секунду. Кажется, что как только я его отпущу, он тут же растворится, оказавшись всего лишь миражом.
Вжав меня в дверь, Люцифер начал покрывать мою шею и ключицы поцелуями, которые больше были похожи на укусы. Но эта грубость, за которой сразу следовала ласка, только сильнее распаляла меня. Легкая боль приносила невыносимое удовольствие, заставляя с силой сжимать ноги. И я уже слабо понимаю, что происходит. Могу только всхлипывать от нахлынувшего вожделения. Когда жесткие руки пробираются под платье и накрывают мой пах, надавливая на чувствительное место, мыслей не остается никаких, а ждать больше нет сил.