— Она не в себе! — восклицал миллионер возбужденным высоким голосом, странно не похожим на тот голос, который знала Джесси. — Вы должны понять, джентльмены... моя жена никогда не была крепкой эмоционально... она сверхчувствительна... а столь страшное потрясение...
— Миссис Хамфри находится в угрожающем состоянии предельного эмоционального возбуждения, — заявил доктор Уикс. — Фактически ее расстройство настолько серьезно, что я сомневаюсь, можно ли полагаться на ее суждения. Я говорю это как ее врач, джентльмены. Если вы намерены продолжать в том же духе, вам придется взять на себя всю ответственность.
— Я не могу этого позволить, мистер Перл. — Олтон Хамфри взмахнул длинными руками. — Не могу и не хочу, слышите?
Эйб Перл посмотрел на Меррика, и тот пожал плечами.
— Я знаю, когда должен уступить, — проворчал шеф. — Ладно, доктор, дайте ей снотворное.
Доктор Уикс сразу исчез.
Джесси слышала его голос из спальни, звучащий как усыпляющая пластинка, и скрип пружин, когда Сара Хамфри плюхнулась на кровать. Вскоре рыдания и вопли смолкли.
Позднее они вновь взялись за Джесси. Дом обыскали от полуподвала до чердака, но описанную ею кружевную наволочку с грязным отпечатком руки так и не нашли.
Да, ночник в детской был тусклым, но она не могла ошибиться. Света было достаточно, чтобы разглядеть отпечаток.
Нет, она не носит очки — у нее отличное зрение.
Нет, это не могла быть тень. Это был отпечаток правой руки.
— Откуда вы знаете, что именно правой?
— Потому что большой палец был с левой стороны.
Послышалось нечто среднее между усмешкой и фырканьем, но Джесси это не заботило.
— Либо ей это привиделось, либо наволочку сожгли или разрезали на куски и спустили в унитаз.
— Чем они пользуются на этом острове — септическими баками?[9]
— Нет, обычной городской канализацией. Отходы сбрасываются в залив, как в Тогасе.
— В таком случае мы никогда ее не найдем.
— Похоже на то.
Это были просто голоса. Но один из них показался утешительным. Каждый его звук создавал ощущение безопасности.
— Это важная деталь, Эйб, — мягко произнес Ричард Квин. — Если ты не возражаешь, что я вмешиваюсь...
— Не будь ослом, Дик.
— Это превращает несчастный случай в убийство. На твоем месте я бы не отказывался от поисков наволочки.
— Мы даже не уверены, что она существует!
— Мисс Шервуд уверена.
— Черт возьми, Дик, она могла...
— Едва ли, Эйб.
Голоса удалились, перейдя в бормотание. «Он защищает меня!» — радостно подумала Джесси. Раньше никто этого не делал — во всяком случае, очень давно. «Как ты глупа! — упрекнула она себя. — Он знает, что я говорю правду, и всего лишь отстаивает свою версию».
Радость исчезла, и Джесси овладела дремота.
Внезапно ее разбудили голоса.
— Как насчет лестницы, Дик?
— Она подтверждает теорию убийства.
— Вовсе нет. Мистер Хамфри сам поставил ее туда. Мистер Хамфри, не расскажете инспектору Квину, каким образом там оказалась лестница?
— Около десяти вечера я услышал стук из детской, — произнес усталый голос миллионера. — С моря подул ветер и сорвал ставень на окне, выходящем на подъездную аллею. Я испугался, что звук разбудит ребенка, убрал сетку, попытался укрепить ставень, но не смог до него дотянуться. Столлингса и Каллама не было — вечер четверга у них выходной, — поэтому мне пришлось достать из сарая лестницу, взобраться на нее и укрепить ставень самому. Потом ребенок проснулся, моя жена занервничала, и к тому времени, как нам удалось укачать его, я напрочь забыл о лестнице. Не понимаю, какое это имеет значение.
— Мистер Хамфри прав, Дик. Лестница ровным счетом ничего не значит.
— Она никоим образом не опровергает убийство, Эйб. Преступник мог просто проходить мимо и воспользоваться обнаруженной лестницей. А мисс Шервуд так уверена насчет наволочки...
— Ради бога, Дик, что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Искал наволочку, пока не найдешь ее.
— Мистер Хамфри, вы видели наволочку с отпечатком руки?