— Вы повторили это имя недаром. Оно должно что-то означать для меня? — спросил миллионер.
— Уирхаузер сообщил вам, что Конни сейчас поет в чикагском ночном клубе, но скоро должна вернуться. Тогда вы неуклюже солгали ему, что он вышел не на тот след, и аннулировали ваше поручение.
В комнате внезапно стало душно. Джесси сидела неподвижно.
— Это заявление, мистер Квин, также основано на вашем воображении?
— Нет. — Старик впервые улыбнулся. — На этот счет у меня имеются показания, подписанные Джорджем Уирхаузером. Хотите посмотреть? Они у меня в кармане.
— У меня большое искушение сказать «нет», — отозвался Хамфри. — Но как человек, в свое время игравший в покер со студентами Гарварда и знающий, что такое блеф, я, пожалуй, взгляну на них.
Инспектор Квин вынул из кармана сложенный лист бумаги, положил его на стол и отошел, явно провоцируя Хамфри, Джесси едва не вскрикнула. Но миллионер взял лист, тщательно прочитал текст и подчеркнуто бесстрастно вернул назад.
— Конечно, я не отличу подпись этого Уирхаузера от вашей, мистер Квин, — сказал он, заложив костлявые руки за голову. — Но даже если показания подлинные, думаю, что у этого человека не слишком хорошая репутация, так что если встанет вопрос о его слове против моего...
— Значит, вы отрицаете и это?
— Говоря между нами, здесь присутствующими, — Хамфри холодно улыбнулся, — я не вижу особого вреда в признании, что на прошлой неделе я нанял детектива для слежки за вами и мисс Шервуд исключительно с целью проверить, что вы замышляете. Из слов мисс Шервуд я понял, что вы разделяете ее истерическую убежденность в том, что ребенок был убит, и чувствовал, что должен получить полную информацию — для защиты если не себя самого, то моей супруги. Когда мой человек доложил, что вы следуете за каким-то блуждающим огоньком в лице женщины, о которой я никогда не слышал, то, разумеется, потерял к вам всякий интерес. Я сожалею лишь о том, что, по-видимому, ошибся, нанимая Уирхаузера. Ненавижу ошибки, мистер Квин, особенно свои собственные.
— Следовательно, вы утверждаете, что никогда не знали Конни Кой — певицу из ночных клубов?
— Да, мистер Квин, утверждаю.
— Тогда мне непонятны ваши действия на следующий день после того, как вы уволили Уирхаузера. Вечером в прошлое воскресенье Уирхаузер доложил вам, что мы расспрашивали о Конни Кой, и что она должна скоро вернуться из Чикаго. А в прошлый понедельник вы провели целый день и большую часть вечера на вокзале Грэнд-Сентрал, наблюдая за прибытием чикагских поездов. Почему вы делали это, если не знали Конни Кой и не интересовались ею?
Хамфри молчал. Впервые его брови сдвинулись.
— Думаю, — заговорил он наконец, — этот разговор становится скучным, мистер Квин. Конечно, я не был в тот день на Грэнд-Сентрал, чтобы наблюдать за чикагскими поездами или с какой-нибудь другой столь же нелепой целью.
— Странно, — промолвил старик. — Носильщик и продавец в одном из газетных киосков по фотографии в коннектикутской газете опознали в вас человека, целый день стоявшего вблизи ворот, через которые проходили пассажиры из Чикаго.
Миллионер уставился на него. Ричард Квин не отвел взгляд.
— Вы начинаете досаждать мне, мистер Квин, — ледяным тоном произнес Хамфри. — Ваше так называемое опознание не произвело на меня никакого впечатления. Как опытный полицейский офицер в прошлом, вы должны знать, насколько ненадежны подобные опознания. А теперь прошу меня извинить. — Он поднялся.
— Я как раз перехожу к самому интересному, мистер Хамфри.
Усмешка старика, очевидно, изменила намерения миллионера. Он снова сел.
— Хорошо. Что еще вы там навоображали?
— Конни Кой прибыла на Грэнд-Сентрал в тот вечер и поехала в город на такси. Вы последовали за ней на Восемьдесят восьмую улицу.
— У вас есть свидетель?
— Нет.
— Мой дорогой мистер Квин...
— Пока нет, мистер Хамфри.
Миллионер откинулся назад.
— Полагаю, мне придется дослушать эту сказку.
— Вы заняли позицию на крыше дома напротив, откуда отлично просматривалась квартира Конни Кой. Вы понимали, какого рода вопросы я ей задавал и чем это вам грозит, поэтому и убили ее выстрелом из револьвера, который захватили с собой. Пуля прошла между глаз. Нет, пожалуйста, не прерывайте меня. Финнер был убит, потому что располагал досье по этому делу и знал, кто родители ребенка, а Конни получила пулю, потому что, будучи матерью Майкла, безусловно, знала его отца. Единственный, кому было выгодно уничтожить эти документы и заткнуть рот Финнеру и Конни Кой, мистер Хамфри, — это настоящий отец ребенка. Вы совершили два хладнокровных убийства, чтобы ваша жена, ее родственники, ваши друзья-снобы, я и Джесси Шервуд не узнали о том, что вы усыновили не чужого ребенка, а плод вашей связи с певицей из ночных клубов.