Когда вино кончилось они все еще лежали на кровати взявшись за руки рядом друг с другом. Лана была пьяна, а еще ей было невероятно тепло и уютно. Так, как не было никогда за всю ее жизнь. Ее сердце стучало в радостном возбуждении. Он принял ее! Он принял ее женскую сущность! Ей хотелось петь и плясать, кричать от счастья и завернувшись в одеяло плакать. Когда Айр заговорил, она не сразу поняла что он спрашивает. Повернувшись к нему на бок, она переспросила.
— Сегодня перед дуэлью, тот рыжий что-то сказал про “сосать”, отчего ты буквально взбеленилась. Вида-то не подала, но у тебя плечи затряслись. Он тебя оскорбил? — Лана тяжело вздохнула. В некоторых моментах Айр был непробиваемым тупицей.
— Так, начнем издалека. Со сколькими женщинами за свою жизнь ты спал? — с легкой улыбкой спросила Лана усаживаясь на кровать и разглядывая сотника.
— Меряться количеством я с тобой точно не собираюсь. — буркнул Айр и замолчал. Но Лана потянулась и легонько тыкнула его пальцами в бок.
— Давай признавайся! Сколько у тебя было баб!!? -
— Две. Дочь тавернщика в Тарсфоле и местная гарнизонная куртизанка.
— Дааааа. Я конечно знала что ты безнадежный, но чтобы настолько…
— Лан, прекрати издеваться и лучше ответь на вопрос. Этот ублюдок тебе явно угрожал и я хочу понять чем.
— Ладно, как пожелаешь. Он сказал что оттрахает меня в рот через три дня.
Зрачки Айра сузились.
— Омерзительно. Стоит ли спустить ему с рук такое? Даже сам барон признал тебя благородной.
— Ну я могу вызвать его на дуэль и убить. А потом еще человек сто в нашем форте, кто мечтает о том же что и он. Брось, Айр. Нас и так слишком мало.
— Как можно мечтать о чем-то столь унизительном для женщины? — возмущенно воскликнул сотник.
— Ну сделать что-то подобное с ним и правда было бы “омерзительно” и “унизительно”, как ты и сказал. — тихо проговорила Лана и задумалась. А потом еще тише добавила сама себе — Но я бы не почувствовала ничего подобного, если бы это был ты…
Айр этого не расслышал, или сделал вид что не расслышал. Встав с кровати, он достал из дорожного мешка толстый меховой плащ и постелив под спину лег у стены рядом с дверью.
— Знаешь, тебе не обязательно спать на полу. Кровать большая, а я маленькая, мы поместимся.
— Знаю. Но я не смогу рядом с тобой заснуть, а мне еще завтра терпеть того благородного дурня.
Новая интерлюдия 1
Этот сон отличался от всех прочих. Мое тело, мои мысли, мой разум как будто оказались раздроблены на части. А видела себя со стороны, в фиолетово-черном мире далеких звезд и светил. Две фигуры стояли напротив друг друга, каждая из них была мной в разный момент времени. Кажется они спорили. Мое мужское лицо скривилось от плохо сдерживаемой злости. Я рычу слова, а горло душит ненависть. Невыносимая и всепожирающая.
— Что ты творишь? Во что ты блядь меня превратила? Не помню чтобы я когда-либо хотел чтобы меня выебал лучший друг!
— Я это ты, Ланн! Я делаю то что приносит мне счастье. Он стал для меня особенным. Важным. Как для тебя Ульма.
Я шагнул вперед и наотмашь ударил собственное лицо ладонью и сделав еще шаг схватил себя за горло и крепко сжал бешенно прорычав
— Чушь! Ты не я. Ты всего-лишь грязная шлюшка которая решила заскочить на хуец Айру и похерить нашу многолетнюю дружбу! Ты отдаешься каждому своему желанию забывая про все! Про долг! Про последствия! Про цели! Мерзкая мразь…
Я хриплю пытаясь разжать его хватку двумя руками, пока он приподнимает меня над землей. Его глаза, как и мои пылают фиолетовым пламенем. Грязным пламенем Сердца Леса. Я пинаю его в грудь двумя ногами и освобождаюсь от хватки отпрыгнув назад. Мне страшно. Не только потому что он меня пугает, но и потому что он может быть прав.
— А ты стал таким же ублюдком как наш отец! Презираешь меня? Ненавидишь? За что? За то что я живу так, как никогда не мог жить ты? За то что я могу быть счастливой по-настоящему, а не просто прожигать жизнь в ненависти к самому себе?
— Лживая тварь! Если тебе дорог Айр, держи свои грязные бабские замашки при себе в общении с ним! Ты же знаешь как ты слаба на передок, как и все шлюхи до единой! Как наша мать! Ты изменишь ему! Раз. Второй. Третий. И он сломается как отец! Он убьет тебя! Если это раньше не сделаю я!
Я заглядываю в обоих себя со стороны. Ненависть в мужчине, резонирует со страхом девушки который начинает перерастать в уверенность. Круговорот цветов вокруг сверкает вместе с их чувствами. Пока яркая фиолетовая вспышка не озаряет все, подобно рождению нового солнца, вместе с спокойными уверенными словами девушки.
— Нет. Я никогда его не предам. Я не наша мать. Я не наш отец. Я знаю что я могу любить, потому что уже люблю.
Последние ее слова рассыпается на мириады танцующих светлячков и заполняют мой мир до самых краев, звуча как обещание. Ненависть душившая меня затихает. Не уходит навсегда, а всего-лишь засыпает, убаюканная волнами счастья. И я вновь могу дышать. И с хрипом просыпаюсь в мокрой от пота кровати.
Глава 16
Застонав Лана резко села и убрала дрожащей рукой холодный пот со лба. Воспоминания о недавнем сне были столь яркие, что казалось это происходило на самом деле. Неужели она ненавидит себя за то что чувствует к Айру. Но тогда почему она не чувствует этой ненависти сейчас? Эти мысли доставляли лишь боль, так что выкинув из головы девушка легко поднялась на ноги и скинула пропотевшую одежду и обнаженной прошлась по комнате. Айра разумеется здесь уже не было, зато была большая тарелка гречневой каши с мясом прикрытая сверху вторым блюдом и наполовину полный кувшин молока. С огромным наслаждением утолив утренний голод, девушка довольно зажмурилась после чего громко чихнула. Поутру в этой пустой комнатушке, к тому же выходившей единственным окном на север, было довольно прохладно. Вспомнив о прекрасном меховом плаще на котором спал сотник, девушка бросилась разыскивать его дорожную сумку, но в комнате ее не оказалось. В итоге недовольно бормоча ей пришлось усесться на кровать и закутаться назад в одеяло. В голове сами собой всплыли образы из окончания сна. Она призналась себе самой в том что любит друга. После его вчерашних слов больше похожих на признание, ее переполняло счастье. Сейчас она жалела что вчера не нашла слов чтобы признаться ему в ответ. Если он готов принять ее такой какая она есть, то она хочет отдать ему всю себя. Впрочем, Айр не говорил ничего столь откровенного. Быть может она для него семья, но лишь как подруга. Или сестра. А ей хотелось бы большего. Весь день она так и провела под одеялом, в тревожном ожидании его возвращения, твердо решив напрямую признаться другу в своих чувствах. Но день уже перешагнул за рубеж заката, а сотника все не было. Вспомнив о том что в комнате не оказалось его дорожной сумки, Лана вскочила с кровати от ощущения опасности. Ощущение того что что-то было не так, стали острее. Пусть Гофард и запретил ей разгуливать по форту, но девушка решила выйти наружу и нанести ему визит. Надев дорожную одежду и прикрепив к спине ножны с мечом, она вышла из комнаты и по памяти отправилась к комнате коменданта, ловя на себе оценивающие и откровенно раздивающие взгляды проходящих мимо солдат. Они открыто пялились на нее, разглядывая пухлую грудь скрытую за плотной белой рубахой и округлые ягодицы одетые в тонкую кожу лосин. Лане не нравились эти взгляды, особенно сейчас, когда надежной поддержки Айра рядом не было. Обрадовавшись тому что все эти взгляды не приносили ей и толики возбуждения, девушка ускорила шаг и поднявшись по лестнице столкнулась лицом к лицу с тройкой рыцарей-стражей барона. Рыжий стоявший ближе всего к лестнице неприятно оскалился увидев девушку и наигранно-строго произнес
— А вот вам леди Лотеринг барон вроде строго-настрого запретил кружить по замку. Или захотелось найти приключений, пока муж в отъезде?
— Пропусти меня к барону, я хочу узнать куда он отправил Айра и почему.
Вальяжно и нагло разглядывая ее грудь, Рыжий усмехнулся:
— Ладно, сдавай меч и проходи. Однако, вдруг ты кроме меча еще где-нибудь что-нибудь прячешь и замышляешь недоброе. — И тем же тоном, которым заявлял про минет, добавил, — так что перед этим мне надо тебя осмотреть. — шагнув вперед он протянул к ней руку, но наткнувшись на хищный взгляд Ланы отшатнулся, она была похожа на рассерженную кошку, приняв боевую стойку она схватившись за клинок тихо произнесла: