— Успокойтесь, друг мой, — сказал мистер Лион. — Разумеется, не все потеряно.
Мужчина уставился на него:
— Разумеется, потеряно все!
Мистер Лион так и не успел понять, что случилось потом, но внезапно обнаружил, что он отчаянно борется с этим незнакомцем, который за мгновение до того выхватил из кармана плаща кинжал угрожающего вида, явно намереваясь вонзить его себе в сердце. Мистер Лион был столь же твердо намерен помешать ему совершить самоубийство. Он знал, что на них смотрит вся толпа, и очень надеялся, что кто-нибудь придет ему на подмогу, однако помочь никто не спешил. Но в тот миг, когда он почувствовал, что силы оставляют его — ведь разоренный мужчина обладал сейчас той нечеловеческой силой, которая пробуждается в людях в минуты совершенного отчаяния, — какой-то человек пробился сквозь толпу и выхватил кинжал из руки несчастного.
— Мистер Меламед! — воскликнул мистер Лион. — Слава Богу, что вы здесь!
— И слава Богу, что вы оказались здесь, мистер Лион, — ответил Эзра Меламед, все еще крепко держа банкрота. — Вы знаете этого человека?
— Нет.
— Ну так я заберу его в «Кофейню Бэра», поговорить и пропустить по стаканчику вина, — сказал мистер Меламед, протянув кинжал мистеру Лиону, и принялся шарить по карманам незнакомца в поисках ножен. Найдя ножны, он вложил в них кинжал и осторожно спрятал его у себя.
— Вам и самому, сдается мне, не мешало бы успокоить нервы, — обратился он к мистеру Лиону.
Тот чувствовал, что его руки трясутся, но ему уже не хотелось идти в кофейню и обсуждать свои дела. И поскольку неудачливый самоубийца, судя по всему, лишился сил сразу же, как у него отобрали оружие, то мистер Меламед, без сомнений, мог теперь справиться сам. К тому же, беседуя с беднягой за стаканом вина, мистер Меламед наверняка предложит ему денежную помощь, а такие разговоры лучше вести наедине.
— Думаю, мне следует вернуться домой, — ответил мистер Лион.
— Мой экипаж стоит на другой стороне улицы. Скажите кучеру, чтобы отвез вас на Девоншир-сквер, а через час вернулся на Свитингс-элли.
— Благодарю вас.
На прощанье мистер Лион взглянул на человека, чью жизнь он только что спас. Он был уверен, что поступил правильно. Но при виде этого смертельно бледного лица он весь похолодел. Остаться в Лондоне без денег — незавидная участь.
— Ты непременно должна идти, Ханна? — спросила миссис Лион.
— Сегодня мы устраиваем чаепитие для детей из приюта. Я помогала подготовить его, я должна прийти.
— Но у тебя такой усталый вид…
— Это всего лишь летняя простуда, мама. Не волнуйся. Ребекка, ты готова?
Ребекка отложила книгу и надела чепчик. Слуга Мешуллам Мендель, муж кухарки Сореле (их дочь Перл служила у Лионов горничной) ждал их у двери, чтобы проводить в приют, ведь достойные юные леди не могут гулять по Ист-Энду в одиночестве. Выходя, они встретили мистера Лиона, который как раз возвращался домой.
— Мы идем на чаепитие для детей из приюта, — ответила Ханна на его вопросительный взгляд.
Тот ничего не сказал, но в душе ощутил облегчение. Он хотел провести спокойный вечер дома, так что было даже к лучшему, что старшие дочери ушли на чаепитие. Но он не нашел покоя, даже уединившись в библиотеке. Его тревожные мысли метались от шкатулки, спрятанной в лавке, к банковским вложениям; от островов Вест-Индии — к странам Южной Америки.
Часы пробили девять, десять, одиннадцать, полночь, а он все так же мерил шагами комнату. К тому времени, как пробило пять, мистер Лион принял решение: он обменяет банкноты на добрые английские гинеи, а затем посоветуется с мистером Меламедом о том, как следует вкладывать деньги в недвижимое имущество. Лондон стремительно разрастается. Семья мистера Меламеда разбогатела благодаря спекуляции земельными участками — а значит, ему должны быть известны дальние загородные участки, которые можно купить по разумной цене.
Этот план несколько успокоил мистера Лиона, но он продолжал расхаживать по комнате. Каждые несколько минут он посматривал в окно, нетерпеливо ища взглядом рассветные лучи. Он должен забрать деньги из банка, пока не поздно.
Все остальное семейство уже сидело за столом, собираясь завтракать, когда Перл обнаружила в библиотеке спящего мистера Лиона.
— Простите, сэр, я не знала, что вы здесь.
— Который час, дитя мое?
— Почти девять.