— Я собираюсь съездить в Манчестер, мистер Лион. Думаю, вам следует поехать со мной.
Той ночью ни Ханна, ни Ребекка не могли уснуть. Поначалу старшая сестра пыталась скрыть слезы от младшей, а младшая — от старшей, но вскоре они уже рыдали в объятиях друг друга.
— Ханна, пожалуйста, не плачь, — утешала сестру Ребекка. — Все образуется. Ты ведь слышала, что сказал мистер Меламед? Он позаботится о нас.
— О да, мистер Меламед позаботится о нас… как заботится о приютских детях, и всех тех, кому он раздает милостыню. Он станет покупать нам еду и одежду, и мы превратимся в нищих. Мы будем полностью зависеть от милостей других.
— Но ведь это ненадолго, пока папа будет копить деньги.
— Папа всю жизнь трудился, чтобы скопить состояние. Заново таких денег быстро не соберешь.
— Значит, мы научимся жить проще. Я буду есть один тост на завтрак, а не два. И не стану просить Перл затопить камин в нашей комнате… разве что будет совсем-совсем холодно. Но ты сможешь выйти за мистера Голдсмита — вот что важно.
— Нет, не смогу.
— Почему? Ведь мистер Меламед говорил…
— Мистер Меламед! Мистер Меламед много чего говорил. Да только он забыл об одной чрезвычайно важной стороне дела.
Ребекка смотрела на сестру, широко раскрыв глаза. Она никогда не слышала, чтобы Ханна говорила так резко, и произошедшая с сестрой перемена испугала ее.
— О чем, Ханна? О чем он забыл?
— Он забыл спросить, желает ли нищая мисс Ханна Лион получать милостыню. А спроси он об этом нищую мисс Ханну Лион, она бы ответила: «Нет, сэр, не желаю».
— Но Голдсмитам необязательно знать, что свадьбу оплатит кто-то другой или что мистер Голдшмид даст папе ссуду.
— Они все равно узнают правду.
— Даже если так, это ничего не изменит.
— Разумеется, изменит. Как бы ты чувствовала себя, узнав после свадьбы, что муж лгал тебе? Говорил, будто он состоятельный человек, а на самом деле все это время был нищим?
— Думаю, меня бы это очень обидело.
— Еще бы! А как бы тебе понравилось жить в доме, где муж и его родня смотрели бы на тебя свысока, потому что ты — дочь бедняков, да не честных бедняков, а обманщиков, которые хитростью выдали замуж дочь-бесприданницу?
— Наверное, мне бы это вовсе не понравилось. Но, Ханна, Голдсмиты — хорошие люди. Они не станут презирать тебя за бедность. Они увидят твои достоинства и будут ценить тебя за них.
— Если бы они подписали брачный договор, зная о моем денежном положении — тогда, возможно, было бы так, как ты говоришь… хотя я и в этом очень сомневаюсь, Ребекка. Есть множество других молодых леди, знаешь ли.
Ребекка прекрасно об этом знала, и поэтому ей пришел на ум Брайтон и все тамошние леди. Она вздрогнула, вообразив себе, как у одной из них налаживается шидух[7] с завидным и внезапно освободившимся женихом. Но тут Ребекка отвлеклась от своих тревожных мыслей, увидев, как Ханна накидывает шаль, зажигает свечу, стоящую у кровати, ставит ее на письменный стол и сама садится за стол.
— Ханна, что ты делаешь?
— Я напишу мистеру Голдсмиту. Объявлю ему, что хочу расторгнуть помолвку.
— Ты не можешь так поступить!
— Я должна.
— Нет, Ханна, надо дать мистеру Меламеду возможность что-нибудь сделать. А вдруг он отыщет вора?
— Может быть. Но даже если отыщет, он не вернет все остальные деньги отца. Мы все равно останемся бедняками.
— Но все может измениться в один миг. Разве ты не веришь в это?
— Конечно, верю.
— Тогда почему бы не подождать? Ты ведь не обязана писать мистеру Голдсмиту прямо сейчас. Дождись хотя бы, пока он вернется из Брайтона.
Стук в дверь перепугал девушек.
— Кто там? — спросила Ханна.
— Это я, мисс Ханна, Перл, — прошептали по ту сторону двери.
— Входи, Перл, — сказала Ханна, и горничная открыла дверь.
— Простите за беспокойство, мисс Ханна. Вы только не подумайте, что я невежа, раз вот так пришла к вам…
— Конечно, не подумаю, Перл. Что-то случилось?
— Ну, кое-что ведь случилось, верно? Я не собиралась, но просто не смогла удержаться и подслушала кусочек разговора в гостиной. Мы с родителями посоветовались и решили… мисс Ханна, мы хотим подарить вам вот это, чтобы помочь заплатить за свадьбу. Здесь не так много, но нам очень хочется помочь.
Перл достала из кармана фартука платок — его уголки были собраны в узел, образуя небольшой мешочек, куда могло поместиться несколько монет.
— Пожалуйста, возьмите, мисс Ханна.
Ханна поглядела на белый платок. Ее глаза наполнились слезами.