Проведенными оперативно-розыскными мероприятиями (а попросту говоря — участковым инспектором, которому приказали проверить сигнал) было установлено, что в комнате одной из коммунальных квартир на шестом этаже дома старой, еще дореволюционной постройки, номер которого сообщил звонивший, проживает Калмыков Константин Игнатьевич, 1956 года рождения, в прошлом военнослужащий, временно не работающий. Участковый выяснил, что эту комнату Калмыков снял три месяца назад у старушки, которая переехала жить к дочери.
Соседи по коммунальной квартире, опрошенные участковым, охарактеризовали жильца положительно: нелюдимый, но не пьет, не курит, никого к себе не водит, не безобразничает. Иногда по несколько дней не выходит из дома, иногда исчезает на всю ночь, уезжает на своем автомобиле «Жигули» («ВАЗ-2106», цвет «темный беж», год выпуска 1990-й) и возвращается только под утро.
Участковый также установил, что окно его комнаты выходит на северную сторону, внизу небольшой сквер, а через дорогу — здание из желтого кирпича, опоясанное просторными лоджиями, то самое, в котором жили старые и новые хозяева жизни. Расстояние между домами было не более трехсот метров.
Собрав предварительную информацию, участковый провел личную встречу с Калмыковым под предлогом проверки режима регистрации. Обстановка комнаты выдавала в жильце человека, совершенно равнодушного к удобствам. Мебель была старая, сборная, какую не жалко. На окне не было штор, только ветхие тюлевые занавески, да и те раздвинутые. Это сразу заинтересовало участкового, так как косвенным образом подтверждало сообщение телефонного анонима о том, что он видел в этом окне высокого худого человека. Во всяком случае, он мог его видеть. И этим человеком вполне мог оказаться Калмыков, так как он был выше среднего роста и худощавого телосложения.
Сам Калмыков произвел на участкового впечатление человека неразговорчивого, но вполне уравновешенного. Документы у него оказались в полном порядке. На все вопросы ответы давал немногословные, но исчерпывающие. Служил в армии, был майором, воевал в Афгане, комиссован после ранения. Ранение получил не в Афгане, а много позже во время учений. Семьи нет, был женат, давно. До этого жил в подмосковном военном госпитале. Там сначала лечился, а после выписки был санитаром в реабилитационном центре при госпитале. Эту комнату снял, потому что ему обещали работу в Москве, в фирме, но пока не складывается, нет вакансии.
Участковый не сразу понял, что ему кажется необычным в небогатом, неухоженном, но в общем-то нормальном холостяцком жилье. Потом понял: в комнате не было телевизора. Что же хозяин этой комнаты делает по вечерам? Читает? Но книг не было. Даже газет не было.
Спрашивать об этом участковый не стал, а попросил Калмыкова стакан воды, и пока тот ходил в кухню, заглянул в старый гардероб, занимавший всю торцевую стену комнаты. И там увидел то, чего увидеть в общем-то не хотел, так как Калмыков ему понравился и даже вызвал сочувствие несложившейся своей судьбой. Сорок два года, ни кола, ни двора. Но закрыть дверцу и заставить себя забыть об увиденном участковый не мог. Потому что в шкафу стоял штатив с укрепленной на нем стереотрубой. В сочетании с видом из окна комнаты на элитный дом на Больших Каменщиках и подъездные площадки, к которым подкатывали дорогие машины, это говорило о многом. Это говорило о том, что телефонному анониму, возможно, и не почудился силуэт высокого худого человека со снайперской винтовкой в ярко освещенном окне.
Свои наблюдения участковый изложил в рапорте. После недолгих размышлений следователь районной прокуратуры вынес постановление о проведении обыска, рассудив, что в наше неспокойное время лучше перестраховаться. Если обыск не даст результатов — что ж, придется извиниться. Ничего страшного.
Обыск дал результаты. На самодельных антресолях над гардеробом, где были сложены картонные коробки со старой обувью и тряпьем, оперативники обнаружили на дне одной из коробок перевязанный шпагатом пакет в крафт-бумаге. В пакете находился черный пластмассовый чемоданчик размером 37 на 27 сантиметров и толщиной 4,5 сантиметра. В специальных углублениях в нем были уложены ствол с глушителем, ствольная коробка и приклад бесшумной автоматической снайперской винтовки ВСС «Винторез» с полностью снаряженным магазином на десять патронов. В этом же чемодане находились оптический прицел ПСО-1 и ночной прицел НСПУМ-3.
Калмыкова арестовали и доставили в СИЗО «Лефортово». Через полгода следствие было закончено и дело направлено в суд. Председательствовать на процессе было поручено заслуженному юристу РФ, заместителю председателя Таганского межмуниципального суда Алексею Николаевичу Сорокину.
II
Из всех новшеств, привнесенных в судебную систему России в постсоветские времена, судье Сорокину больше всего нравились два. Первое: запрещение устанавливать телефон в совещательной комнате для судей. Это символизировало, что наконец-то покончено с «телефонным правом». Как будто только по телефону и только в совещательной комнате судьи получали ценные указания.