— Что случилось? Нападение на наших?
— Вроде как "светка" била. — неуверенно произнес Юрченко. — Похоже, что наши по ком-то стреляли…
— Алексей! Немедленно связь с лагерем! Узнай, что там стряслось! — бросил Николай в сторону Нечипоренко. Затем посмотрел на небо. — Похоже, что сегодня ветерок будет. Может облачность разгонит. Надо осмотреться вокруг…
Переговорив по рации с Дулевичем, Нечипоренко сообщил, что внизу все нормально, просто часовой с перепугу подстрелил местного медведя. Сейчас лагерь поднимается и после завтрака будет спускаться к озеру.
— Попросили все в округе осмотреть и дать знать, если что. — добавил он.
— Это, что там за боец такой, что медведя с перепугу завалил?! — усмехнулся Николай. — Все бы так боялись… Ладно. Спать уже не прийдется. Сейчас похаваем и за работу…
— А у нас говорят, почуфаним… — произнес Юрченко.
— Где это — "у нас"? — поинтересовался Нечипоренко.
— На Дальнем востоке. Я ведь родом из Хабаровска. — вспомнил свою малую родину пограничник. — До призыва там жил. Потом, военкомат и на запад, службу нести по защите рубежей советского отечества…
— А это что означает?
— Это по-китайски. Что-то вроде еды…
— Чуфан или чафан, — добавил Левковский. — Это еще и китайский мясной салат так называется. Меня им как-то угощали…
— Слышал такое. — подтвердил Антоненко. — У меня когда-то тоже бойцы — дальневосточники были. Всегда так говорили. Аксенов, доставай последние консервы… Чуфанить будем…
Неторопливо позавтракав остатками своего сухпайка и запив его припасенной во флягах водой, решили дождаться когда солнце поднимется повыше и разгонит висевший над долиной туман. После еды на разговоры не тянуло, поэтому Антоненко приказал всем отдыхать, а сам, взяв бинокль, расположился в углу башенной площадки, огражденной каменными блоками. На ней не было, привычных для европейских крепостей, зубъев, служащих укрытием для стрелков. Ограждение доходило Николаю чуть ниже пояса, благодаря чему, можно было спокойно разглядеть, что находится на этом склоне горы, почти под самыми башнями…
Постепенно туман рассеялся и перед ним открылась удивительная по своей красоте панорама нового мира.
Долина представляла из себя большое продолговатое плато, окруженное со всех сторон горными хребтами. Его ширина возле горы, на которой находилась группа Николая, составляла около десятка километров. Плато, постепенно сужаясь, уходило вдаль, где окружавшие его хребты снова соединялись в одной целое и терялись в облачной дымке.
"Километров пятнадцать будет, а то и все двадцать!" — подумал Николай, глядя вдаль с почти трехсот метровой высоты над плато.
Склоны, окружавших плато горных хребтов, сначала отвесные, почти вертикальные, постепенно снижаясь, переходили в пологие холмы, заросшие густым зеленым лесом.
Плато не было ровным. Продолжая постепенно снижаться, холмы переходили в неширокую покрытую лесом наклонную равнину, в центре которой, расположилось голубое озеро, извивавшееся как змея и делившее плато вдоль почти на равные половинки.
"Как гигантская трещина в земле". - машинально сравнил Николай.
Озеро, как бы повторяло плато. Вблизи горы, оно имело ширину около километра, но по мере удаления, ее берега становились ближе друг к другу. От подножья большой горы до озера было около двух километров. Противоположный берег Николай не смог увидеть, так как он исчезал в дальнем лесу, где соединялись оба хребта.
Было хорошо заметно, что правый горный хребет, намного ниже левого, на котором они нашли взлетную полосу. Да и лес там был не таким густым, как на левом. Кое-где виднелись небольшие полянки и просеки. Вершина хребта была почти плоской, покрытой кустарником и другой низкой растительностью.
— А это что такое? — удивленной воскликнул Антоненко, разглядывая в бинокль правый хребет. — Террасы! Мать моя, женщина! Точно! Ступенчатые террасы и ведущие к ним сверху каналы! Творение рук человеческих!
Террас было около двух десятков. Неширокие возле вершины хребта, снижаясь по склону, они достигали в ширину до несколько десятков метров, а последняя была даже под сотню! В высоту каждая из террас была около пяти метров. Их стены были выложены каменной кладкой, а края террас заканчивались дамбой составленной из каменных блоков. Переходом между террасами, для их соединения, служили каменные лестницы с площадками. Общая длинна террас составляла несколько сот метров. Все террасы заросли густой растительностью и было заметно, что их давно никто не обрабатывает.
С вершины хребта к террасам было проложено несколько водных каналов выложенных каменными плитами, а водоводы, прорытые между террасами, позволяли воде переливаться с одного уровня на другой.
С высоты своего наблюдательного пункта Николай не мог увидеть есть ли в этих каналах вода, но было видно, что и с другой стороны хребта также имеются похожие террасы.
Проводя биноклем по террасам ближе к горе, Антоненко на мгновение замер:
— А слона-то я и не заметил! Старый пень, службу забыл?! Должны же ведь где-то жить те, кто это все построил!
В месте, где правый хребет врастает в большую гору, немного выше него, находилась почти ровная природная платформа, являющаяся большим выступом из горы. На ней был расположен небольшой город, состоящих из пару сотен каменных сооружений и зданий, имеющих различные формы и размеры. В центре города была большая, почти круглая площадь, а от нее радиально, в разные стороны, отходили улицы, делившие город на кварталы и отдельные дворы. Город был окружен высокой, больше пятнадцати метров, массивной каменной стеной постепенно переходящей в отвесный склон горы. Стена была около десяти метров шириной и имела небольшой уклон во внутрь к городу. Внешняя сторона стены была сложена из каменных плит высотой не менее пяти метров каждая и весом в несколько десятков тонн. Все они были тщательно обтесаны и подогнаны друг к другу, словно в гигантской мозаике, все швы прямоугольные, даже если у плиты восемь или двенадцать граней. Вход в город осуществлялся через проход в большой квадратной башне, находящейся в каменной стене, расположенной в нижней части города по склону горы. От проходной башни, вниз вела выложенная камнями дорога исчезавшая в лесу. Также по углам городской стены возвышались две угловые башни с которых контролировались все возможные подходы к городу. Проход в центральной башне был закрыт большой гранитной плитой. В нижней части города, перед проходной башней, была большая площадь, наверное ранее служившая местом для рынка.
Через город в долину проходило несколько водных каналов выложенных каменными плитами. Через каналы были перекинуты четыре моста состоящих из больших плит. По дну каналов текли небольшие ручейки воды, которые спускаясь вниз, сквозь небольшие отверстия в общегородской стене, попадали в большие прямоугольные бассейны, похожие на отстойники и находящиеся за городской стеной, немного выше по вершине хребта над каналами террас. По видимому, эти отстойники служили своеобразными очистными сооружениями, из которых вода направлялась по водоводам на террасы, орошая их.
Осматривая город, Николай не заметил ни одного движения. Город был брошен и по-видимому, уже давно. Часть сооружений и домов развалилась, но больше половины еще стояли. Почти все сооружения и улицы, заросли высокой травой и кустарником. Среди двориков часто встречались растущие в них раскидистые деревья, дающие хорошую тень и небольшие площадки заросшие травой, очень напоминающие огороды. Иногда даже попадались и маленькие бассейны, но без воды.
Великолепные сады были в запустении, фонтаны заброшены и один лишь их вид говорил, что когда-то они источали прохладную воду.
Все улицы города были выложены плоскими ровными каменными плитами, по краям которых тянулись сточные канавы, также прикрытые плитами.