Впоследствии Валентина с трудом вспоминала это своё путешествие. По пути ей попалось ещё много мертвецов, она далеко обегала их и, не останавливаясь, неслась дальше.
Подбегая к дому, молила только об одном, чтобы на лестницах никто не лежал - переступить через покойника она ни за что бы, не смогла. Но обошлось, в подъезде никого не было.
Конечно, на первый взгляд может показаться странным, что Валя, являясь врачом, так боится мертвецом. Ведь по работе ей несомненно приходилось с ними сталкиваться. Да это так, но во первых не так уж и часто она с ними сталкивалась. А во вторых, хоть она и не подавала виду, но это всегда давалось ей нелегко, она к покойникам так и не привыкла. К тому же они тогда были, всё-таки, исключением, вокруг всегда находились живые люди. И этим нынешняя ситуация в корне отличалась от предыдущих - сейчас вокруг находились одни покойники. К тому же непонятно было, отчего они погибли и что от них можно ожидать. Уже по другим, вполне понятным причинам, Валентина очень боялась увидеть мать мёртвой и поэтому нерешительно застыла перед дверью её квартиры. Сердце бешено колотилось в груди, и казалось, не было силы, которая заставила бы её открыть эту дверь. Но и стоять, бесконечно, было нельзя - дети ведь одни дома! Нужно было или немедленно уходить, или открывать. А уйти ничего не узнав она уже не могла и, собрав всю волю в кулак, всё-таки вставила ключ в замочную скважину.
Едва не теряя сознания от страха, Валя заглянула в прихожую. На негнущихся ногах прошла на кухню, в одну комнату, другую. Осмотрела всю квартиру, но нигде никого не нашла. Везде пусто и очень холодно. Было ясно, что мать ушла, вот только неизвестно куда. Может в магазин, к соседке, подружке или детям. Может ещё куда-нибудь. Валентина стояла в растерянности, не зная радоваться ей или огорчаться. Скорее радоваться подумалось ей - ведь самого страшного не случилось. Она и представить себе не могла, что было бы с ней, если бы она нашла труп матери. А так оставалась надежда, что та жива, здорова и скоро объявится.
Спохватившись, женщина закрыла квартиру и пустилась в обратный путь. Она вдруг подумала, что поступила очень опрометчиво, оставив детей одних. В страшной тревоге Валя летела, ничего не замечая вокруг и сердце, казалось, уже выскакивало из груди, когда она вбежала в подъезд. Но услышав через двери громкие, радостные голоса детей, Валентина враз обмякла и присев у стены горько заплакала. Все страхи, переживания и волнения последних часов, вылились в эти слёзы. Немного поплакав и почувствовав некоторое облегчение, она насколько можно было, привела себя в порядок и, постояв ещё (не хотелось, чтобы дети видели её в подобном виде) открыла дверь. Ребятишки выбежали навстречу громко, перебивая друг друга, что-то рассказывая ей. Обнимая и целуя их, Валя снова чуть не расплакалась, но сдержалась.
Потом она долго сидела в кресле, напряжённо размышляя. Вновь судьба родных выступила на первое место. «Что же теперь? - думала она. - Где же мама? Уехать она никуда не могла, я бы знала. Значит, она была у кого- то в гостях, и по идее давно должна бы объявиться. Надо смотреть правде в глаза - была бы недоступна, тогда всё можно было списать на связь, телефон. Но ведь гудки идут, а трубу не берёт, так же, как и брат с сестрой, и все остальные. Были бы живы, то хоть кто-нибудь дал бы о себе знать. Вон Витька, чёрт знает, где находится, и то объявился. Значит......».
От этих мыслей на душе стало совсем плохо, из глаз опять потекли слёзы. «А может всё ещё образуется? - попыталась успокоить себя Валентина. - Конечно, образуется! Мало ли что могло произойти. Может сейчас они не могут дать о себе знать, а потом, попозже, смогут. . Надо думать о хорошем, надежда ведь умирает последней».
А между тем уже стемнело. Валя взглянула в окно и остолбенела - окна, дома напротив, ярко светились .Горели уютным светом и окна других домов. «Неужели кошмар закончился!? - обрадовалась женщина. - Раз горит свет, значит, есть живые люди. Они, как и я, сидели дома, а как стемнело, зажгли свет. Да, но почему они тогда на улицу не выходили и не выходят? Странно».
Она вышла на лоджию, но сколько ни вглядывалась, и не прислушивалась, никакой жизни не обнаружила. Да, светились окна, очень много окон, так всегда бывает вечером, когда все уже дома, а спать ложиться ещё рано. Но за этими окнами и на улице не было никого движения, никакой музыки, голосов, шума машин, ничего. А была тишина, абсолютно нехарактерная для города тишина. И уже только по ней можно было понять, что случилась беда. Эту зловещую тишину не могли нарушить даже собаки, лай, и вой которых доносился со всех сторон. Наоборот, этот собачий концерт подчёркивал весь ужас ситуации и нагонял на Валю страшную тоску. «Бедные собачки, - подумала женщина, - некому теперь их кормить». Она уже всё поняла, её радость улетучилась: «Всё ясно. Это произошло вчера вечером, с тех пор и горит свет. Его просто некому было выключить».