Прошёл час. Очень непростой для Виктора час. Никто не приезжал, к тому же закончились сигареты. Надо было что-то делать, вот так сидеть и дожидаться неизвестно чего, Виктор уже не мог. «Похоже, ждать кого-либо уже бесполезно,- думал он, - и до рассвета ещё очень далеко. А вдруг заглохнет станция и потухнет свет. Тогда придётся сидеть в темноте, при свете автомобильных фар. А они светят только в одну сторону.... Перспектива не из радостных. Ещё лучше если вернётся то, что всех убило - ведь не факт, что они отравились. Нет, блин, надо валить отсюда!».
Валить - валить, но прежде надо было собрать кран (он стоял на опорах с поднятой стрелой), а это было большой проблемой - Виктор никак не мог заставить себя выйти на улицу. Здесь, в кабине, он чувствовал себя в относительной безопасности, хотя и понимал, что из той темноты, где кончался создаваемый прожекторами свет, он был виден как на ладони. И безопасность эта призрачна и бесполезна. Понимать-то понимал, но на улице было ещё страшнее, и он всё тянул и тянул. Но желание уехать нарастало с каждой минутой, и настал момент, когда Виктор, наконец, решился. «Да ты батенька оказывается трус, - зло подумал он, - причём патологический! Сам себе боишься признатся кого больше боишся - неизвестное зло или покойников. Похоже покойников больше!» Спрыгнув на землю и оставив дверь кабины открытой, он быстро залез в «скворешник», опустил стрелу. Затем соскочил вниз и принялся убирать «лапы».
А опять заливало холодным потом, снова казалось, что кто-то подкрадывается сзади. К тому же из головы совсем уже не выходил недавно просмотренный на кассете фильм про живых трупов. Поминутно оглядываясь, Виктор, тем не менее, сумел собрать кран, и, запрыгнув в кабину, с трудом перевёл дух. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, страшно хотелось курить. Посидев с минуту и, малость отдышавшись, он тронулся с места, развернулся, свет фар упёрся в бытовку, и тут его пронзила мысль: «А вдруг там есть кто-нибудь живой и ему требуется помощь. Надо бы проверить, но как!?». Виктор растерялся, не зная, что делать. Получалось, что нужно снова идти в вагончик, а для него это была совершенно непосильная задача. Сильно развитое воображения уже вовсю рисовало ему, как покойники накинутся на него, стоит ему открыть дверь. Но и уехать, и тем самым бросить кого-нибудь в беде, он тоже не мог.
Нет, ну на фига закрыл дверь, сейчас бы всё видно было! И чо теперь.... Насмотрелся всякой фигни... скотина трусливая... Ладно, не буду заходить внутрь, - наконец, после отчаянной борьбы с самим собой, решил он.- Только крикну, может кто-нибудь и откликнется».
Он совсем не верил в это, но знал, что если так случится, ему станет намного легче. Присутствие живого человека сразу придаст ему смелости - тогда он сможет даже растащить покойников, чтобы добраться до него. С совсем слабой надеждой на это, Виктор огляделся, взял монтировку, и опять оставив дверь кабины открытой, подошёл к бытовке. Постоял секунду, набрал в грудь воздуха и резко рванул дверь вагона на себя. Было у него ещё надежда - очень он хотел, чтобы внутри всё изменилось, и сейчас он увидел всех живыми и здоровыми. Чтобы всё случившееся оказалось, всего лишь, глупым розыгрышем. Хотя какой, к чёрту, розыгрыш - следов на снегу по-прежнему не было, печка в вагоне не топилась, да и Михалыч так и валялся на улице. В общем, внутри всё было по-прежнему.
Сейчас не было того шока, что был в первый раз. Теперь, зная, что его ждёт, Виктор был в состоянии, более-менее внимательно, осмотреть помещение. И он сразу увидел то, что не заметил раньше - посуды на столе не было! Нигде не наблюдалось, также, и термосов с пищей. А значит «вахта» ужин не привозила, значит, она не приезжала вообще! «Вот это да-а.... Получается, что пища, всё-таки, не при чём. А что причём, непонятно. Короче, надо быстренько сваливать отсюда, а то, как бы и мне не пришёл кердык!» Не успел Виктор так подумать, как тут, до этого ровно работающий дизель электростанции, вдруг «затроил», зачихал. Сразу же замигал свет. Виктор моментально залетел в кабину крана, воткнул вторую передачу и дал полный газ. Свет, мигнув ещё пару раз, погас совсем, но кран уже выезжал на дорогу. Третья передача, четвёртая - Виктор давил газ «до полика». Тяжёлая машина, раскачиваясь, понеслась по ухабам, подальше от этого страшного, проклятого места!