А место тут, действительно было живописное - чистый, ухоженный центр города, многочисленные суда на нешироком здесь Амуре. Если бы был мост, то была бы полная иллюзия единого города, раскинувшегося на обоих берегах реки. Но моста не было, и переправляться приходилось на паромах, баржах, теплоходах. Зимой ездили по льду. В межсезонье, к коим относился и декабрь в виду неокрепшего ещё льда, ходили суда на воздушной подушке.
Но сейчас здесь ничто не ходило, стояла полная тишина и безлюдье. Виктору одного взгляда на противоположный берег было достаточно, чтобы понять - сбылись его самые худшие опасения. Впрочем, он этого и ожидал:
- Ну что ж, как мы думали, так и вышло. Там, то же самое, что и здесь.
- Да что же это происходит? - в который уже раз задала неизвестно кому вопрос, Валентина. - Неужели это всё на самом деле?
- Да, на самом деле. А что происходит, никто не говорит. Опа-на, гляди, ветер поднимается. Я уж и забыл в последнее время, что такое ветер. И тучи вон, на горизонте, появились. Как бы снег не пошёл! Поехали отсюда, больше нам здесь делать нечего.
Без особого труда, по своим следам, они вырвались из города и поехали домой. А ветер, между тем, усилился, тучи заволокли небо, и пошёл снег. Виктору всё это очень не нравилось, и он старался ехать как можно быстрее. Но вскоре пришлось сбавить скорость. Началась настоящая пурга, впереди всё было белым-бело и уже плохо было видно где дорога, а где что.
- Валя, - кричал Виктор в рацию. - Держись за мной вплотную, ни в коем случае не сворачивай с моего следа!
- Да какой след?! Я тебя-то плохо вижу.
- Иди за мной вплотную. Не бойся ткнуться в меня, ничего страшного.
- Хорошо, всё нормально, я стараюсь.
Они ещё долго ехали таким образом. Но когда до дому оставалось не больше двадцати километров, метель усилилась до такой степени, что двигаться стало практически невозможно. Снег мело сплошной стеной, дворники покрылись льдом и совсем не очищали стекло.
«Ни черта не видно! - подумал Виктор, объезжая стоящие на дороге, разбитые автомобили. - Надо бросать ту машину и пересаживать Валю с детьми к себе. Она точно не справится». Он взглянул в зеркало и ударил по тормозам - джипа жены сзади не было!
Виктор осторожно стал сдавать назад, но метров через пятнадцать, остановился. Пятиться дальше не было смысла - Валя здесь точно была, он её тут видел. Он, вообще, постоянно следил за ней в зеркала, а тут стоило на несколько секунд отвлечься, объезжая эти чёртовы машины, как она пропала. Самое скверное, что и по рации не отвечала!
В панике, не зная, что делать, он выскочил из машины и стал кричать. Но ветер гнал снег с такой силой, что глаз невозможно было открыть и, конечно, услышать здесь что-либо было невозможно. Заскочив обратно в машину, Виктор опять стал вызывать жену по рации. Его поведение испугало детей, они громко заплакали. Кинувшись их успокаивать, он принялся лихорадочно соображать. Валя явно куда-то свернула, но куда? И как, и где её искать, он совершенно не представлял! Тут могла бы помочь рация, но она молчала. Её молчание могло означать всё что угодно, в том числе и самое худшее. Внутренне похолодев, он прогнал страшные мысли, включил передачу и тронулся, ещё не представляя, что будет делать. И тут рация ожила:
- Витя, ты меня слышишь?
- Валя, радость моя, где ты?! - Виктор готов был плясать от радости.
- Я на бок завалилась!
- Да ты что! И как вы?
- Да всё нормально, мы же медленно легли.
- А почему не отвечала? Я тут чуть с ума не сошёл!
- Нет, ты понимаешь, что машина на боку лежит! Тут чёрт те, что творится. Я-то тебя слышу, но пока разобралась, пока этот микрофон нашла. Дети испугались, ревут, не могу успокоить. Кошмар!
- А где вы? Я вас не вижу!
- Да тут! Я же за тобой эти машины объезжала и съехала в кювет.
- Я сейчас!
Виктор мигом подлетел к нужному месту, выскочил из машины и через три метра, провалившись по пояс в снег, наткнулся на джипа. Тот лежал в кювете, в огромном сугробе. Из снега торчала только небольшая часть машины, да и та была напрочь залеплена снегом, потому-то он её и не заметил. Он вскарабкался на джипа, с трудом открыл, ставшую вдруг неподъёмной, дверь. Изнутри донёсся отчаянный рёв девчонок. Валя подала ему одну дочь, он отнёс её в свою машину и вернулся за второй. Потом помог жене выбраться, и, проводив её, вернулся за их верхней одеждой. Заодно прихватил и рацию. Всё это происходило при бешеном ветре, снег залеплял глаза, уши, рот. Все сильно продрогли, и хотя в машине было тепло, долго не могли согреться. Конечно, сказывался и пережитый стресс. Дети дружно ревели, Валя пыталась успокоить одновременно всех четверых. Ей это плохо удавалось, она и сама ещё не могла успокоиться. Трудно приходил в себя и Виктор: