В кармане вибрирует телефон. Иду в кухню, наклоняюсь над раковиной и пью воду прямо из-под крана, и к черту всякие там фильтры. Из-за похмелья и перелета чувствую себя выжатой, от обезвоживания болит все тело. Голова словно песком набита, и малейшее движение вызывает острую боль, курсирующую по всему черепу. Телефон выдает два уведомления, и, бросив взгляд на экран, вижу голосовое сообщение с неизвестного номера и смс от Андреа: Еду. Мелкая со мной.
Прохожу по комнате, падаю на диван вместе с сумкой и кладу на нее ноги. Близость к квартире Андреа — одно из несомненных преимуществ этого жилья. Она живет неподалеку в Андерсонвилле вместе со своей супругой Триш, дизайнером по интерьеру, которой моя квартира безумно понравилась, несмотря на то, что у меня нет денег на ремонт.
— У этого места огромный потенциал, — сказала она, когда в первый раз зашла в гости. В помещении тогда еще пахло краской и гипсокартоном. — Любой дизайнер может превратить свежеотреставрированный дом в прекрасное жилье при наличии бюджета в двадцать тысяч долларов. А это настоящий вызов, — добавила она.
У нее загорелись глаза. Она уже представляла, во что может превратиться эта квартира после того, как она с ней закончит.
Так что последние полгода Триш рыскала по распродажам и магазинам подержанной мебели, собирая очаровательную, пусть и весьма эклектичную, коллекцию мебели. Поначалу это напоминало заговор, целью которого было вытащить меня из дома по выходным, чтобы отвлечь от неудачного брака, но и после того, как подкаст набрал популярность, Триш раза два-три в месяц посылает мне фотографии обнаруженных ею в городе вещиц. Светло-зеленое бюро с выдвижной крышкой, которому «легко подобрать новую отделку», или сервант, который никак не поднять по узкой лестнице моего здания. Хоть я и ценю ее помощь, мне все же интересно: неужели она рассчитывает, что я задержусь в этой дешевой, разваливающейся на части съемной квартире дольше, чем хотелось бы?
Отправляю Андреа смайлик в виде поднятого вверх большого пальца и слушаю голосовое сообщение. Шумы на линии на мгновение наводят меня на мысль, что сейчас запустится запись, которая уведомит меня, что я выиграла отдых на Гавайях. Или, что еще хуже, это один из тех звонков, которые я начала получать с тех пор, как подкаст вышел в эфир. Звонков, при которых не высвечивается номер, на линии царит тишина, и возникает ощущение, будто на том конце провода кто-то дышит. Однако вместо этого раздается тихий, осторожный голос:
— Здравствуйте, я пытаюсь связаться с Марти Риз. Прошу прощения за то, что звоню на ваш личный номер, но в вашей продюсерской компании выразили сомнение, стоит ли связывать меня с вами, а мне удалось достать ваш номер через общего знакомого. Меня зовут Ава Вриланд. Думаю, у меня есть информация о преступлении, которое, возможно, как-то связано с делом вашей сестры.
Это не первый подобный звонок с тех пор, как подкаст вышел в эфир. Наверное, как минимум пятнадцатый. Многие передают наводки или советы, так что Лэйн даже подумывает нанять частного сыщика, чтобы отследить как можно больше наводок, ведь мы с Андреа уже по уши в этом погрязли. Но эту женщину отличает спокойствие, глубина голоса. Она не пытается заинтриговать меня, как другие, те, кто едва сдерживает волнение, сообщая мне, что «знают кого-то, кто может быть в этом замешан», или «могут помочь добиться прорыва в деле». Судя по интонации, она даже не знает, что конкуренцию за мое внимание ей составляет множество людей, имеющих свою версию о том, что произошло с Мэгги. Ее официальный голос и четкая дикция напоминают чересчур профессиональный выговор магистра делового администрирования во время рабочего собеседования.
— Я была бы рада поговорить с вами, когда вам будет удобно, — говорит она и оставляет мне свой номер.
Я его не записываю. От сонливости мне трудно сосредоточиться. Все звонки — Аве Вриланд и остальным — подождут, пока я не передохну. В конце концов, Мэгги никуда не денется. Мэгги вообще нигде нет.
Глава 2
Меня будит звук ключа, поворачивающегося в замке входной двери.
— Марти?
Голос Андреа. Не вставая с дивана, поднимаю руку. Секунду спустя на меня сверху вниз смотрят две пары глаз. Большие темные глаза Андреа, глядящие из-под собранных в пучок кудрявых волос, и круглые, светло-карие глазки Олив на пухлом детском личике. Поднимаю обе руки, выполняя пальцами преувеличенные хватательные движения, и получаю награду: Андреа вытаскивает Олив из нагрудной сумки и вручает ее мне.