Видя, что меня они с собой не берут, я вскочила и последовала за Викерсом, который выходил из палаты по пятам за Блейком.
Оказавшись в коридоре, я увидела там трех полицейских, стоявших тесной группой. Я мягко закрыла за собой тяжелую дверь и стала ждать, пока они закончат. Бычья Шея получал указания, внимательно кивая, а Викерс говорил слишком тихо, и я ничего не разобрала. Через пару минут коренастый полицейский отделился от группы и, проходя мимо меня в палату Пола, пробормотал «извините». Смена караула, поняла я, что означало: у Викерса и Блейка есть дела поинтереснее.
— Вы его нашли?
Вздрогнув, они обернулись, и Блейк посмотрел на Викерса, прося разрешения объяснить мне, что происходит. Старший полицейский кивнул.
— Дэниела Кина арестовали час назад на автовокзале Виктория. Он садился в автобус до Амстердама, когда его заметили. Сейчас, пока мы разговариваем, его везут сюда, поэтому нам необходимо вернуться в участок.
— Великолепно, — совершенно искренне сказала я. — Передайте ему от меня большой привет, если получится, хорошо?
— О, мы спросим его о вас, не волнуйтесь. Ему предстоит многое объяснить.
Викерсу явно не стоялось на месте.
— Нам нужно идти, Энди. Простите, Сара, но, думаю, нам пора.
— Отлично. Я понимаю.
— Вы доберетесь отсюда домой? — спросил Блейк. — В регистратуре вам дадут номер, по которому вы сможете вызвать такси.
— Не волнуйтесь за меня. Перед уходом я, наверное, снова зайду к Джеффу.
Мужчины замерли. Я посмотрела на одного, потом на второго, но их лица хранили одинаковое выражение.
— Что?
— Сара… — начал Блейк, но Викерс его перебил:
— Мне жаль, но он умер.
— Умер? — глупо повторила я, надеясь, что ослышалась.
— Он умер после двух часов сегодня днем. — Голос инспектора смягчился. — К сожалению, он так и не пришел в себя.
— Но… но до этого врачи не высказывали особых опасений. — Я все никак не могла осмыслить услышанное.
— У него было обширное кровоизлияние в мозг, вызванное травмами головы, полученными во время нападения. — Блейк сбился на тон официального заявления. — Ничего нельзя было сделать. Я сожалею.
— Значит, их двое, — прошептала я.
— Двое?
— Дженни и Джефф. Два человека, которым следовало бы жить. Два человека, не заслуживших того, что с ними произошло. — Мой голос звучал странно — безжизненно и жестко. — Это не должно сойти ему с рук.
— Мы не позволим, — убежденно сказал Блейк.
— Сейчас вам лучше пойти посидеть, — предложил Викерс. — Переждите несколько минут, а потом поезжайте домой и отдохните. Может, вы хотите, чтобы мы кому-нибудь позвонили для вас?
Я покачала головой.
Он достал пухлый коричневый кожаный бумажник, каштаново блестевший от многолетнего использования, и извлек оттуда визитную карточку.
— Если вам что-нибудь понадобится, там мой номер. — Он показал. — Если потребуется, можете позвонить мне.
— Спасибо.
— Я серьезно. — Он похлопал меня по плечу.
— Ясно. — Я медленно стала убирать карточку в сумку. — Пожалуйста, обо мне не беспокойтесь. Со мной все будет хорошо.
— Умница, — произнес Викерс. — Мы в любом случае остаемся на связи. Сообщим вам, что он скажет.
Я кивнула и выдавила полуулыбку, которой, похоже, хватило, чтобы их убедить. Они быстро зашагали в сторону лифтов. Я стояла посреди коридора, снова и снова пропуская сквозь пальцы ремешок сумки, пока маленькая девочка в пижаме не попросила меня уйти с дороги. Отскочив в сторону, я смотрела, как она проследовала мимо меня, таща за собой стойку с капельницей, намного выше ее. У девочки был очень целеустремленный вид. Обессиленная, я прислонилась к стене, гадая, что бы это могло значить. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой бесполезной.
Коридор оказался не идеальным местом пребывания, и, в третий раз убравшись у кого-то из-под ног, я направилась к двери с надписью «Выход». За ней оказалась лестница, и я, с усилием переставляя ноги и держась за перила, дотащилась до первого этажа. Там я увидела дверь, которую кто-то подпер, чтобы она не закрывалась, и вышла через нее на выложенную плиткой территорию. Здесь стояли садовые скамейки. Видимо, это было место для курения, куда могли периодически выходить пациенты, способные самостоятельно передвигаться. По краям скамеек находились закрепленные металлические контейнеры, в которых высились кучки окурков, а в воздухе висел едкий запах перегоревшего табака. Сейчас здесь никого не было, ночной воздух стал на градус-другой ниже комфортного ощущения. Я села на самую дальнюю от двери скамейку, меня сотрясала сильная дрожь, вызванная отнюдь не температурой воздуха.