— Нет там Татьяны давно. Получается, вы — единственный наследник. Так, так.
Евдокиму стало некомфортно от подозрительного взгляда Щукина. Журналист моментально насторожился. Ему не нравился колючий, недоверчивый взгляд следователя. Акулов чувствовал, что с ним «играют», прощупывают. От напряжения и недавно увиденной картины в морге, висок пронзила резкая боль. Евдоким начал массировать больное место, силясь вспомнить, что у него только что спросил следователь.
— Вероятно, да, я — единственный родственник, не думал об этом. — Евдоким пожал плечами.
— А в наследство-то вам квартира двухкомнатная достанется… — Щукин ухмыльнулся.
— Там в наследство вступать не стоит, столько долгов по кредитам, — вмешался помощник следователя. Святая простота.
Щукин чуть не задохнулся от злости. Процедил сквозь зубы:
— Ты пиши, лейтенант, пиши. Внимательно! Итак, Акулов, что скажете о предполагаемом убийце вашего дяди?
— А что тут сказать. Понятия не имею, кто мог его убить с такой жестокостью. Он человек хороший, добрый. С криминалом не связан. С людьми ладил. Трудно представить, что дядя Захар, мягкий и добрый человек, мог нажить врагов.
— Когда вы его последний раз видели?
— В январские выходные, в новом году. Точное число не помню. Забегал к нему поздравить. Ничего подозрительного и необычного не заметил. Дядя сыпал шутками, поздравил меня. Напряжения в отношениях с Таней не заметил. Наоборот, они радовались моему приходу, выглядели, как молодожены.
— А ведь Захар Быков пропал в начале января, — как бы между прочим заметил следователь.
— Как пропал? — удивился и сильно напрягся Евдоким.
— Странно, не находите? — Щукин встал и размеренно стал разгуливать по кабинету: туда — обратно. Чем сильно раздражал Евдокима. — Сначала Быков пропадает. В январе пропадает. — Щукин явно выделил месяц. — Скорее всего, во время или после встречи с вами. — Следователь молчит, тянет время, нервы Евдокима на пределе. — Спустя полгода его находят убитым возле дома. И вы — единственный наследник. Признание будем писать?
— Да вы, вы! — Евдоким вскочил со стула. — Я его не убивал! Мне не нужно его наследство! Он мне отца заменил! — Евдоким стучал себя в грудь, живо, зигзагообразно перемещаясь по кабинету. — У меня есть свое жилье в центре города. Я зарабатываю прилично. Могу позволить всё, что пожелаю, без всяких кредитов. Накопления есть. Зачем мне его квартира? Где логика? Или вам лишь бы кого угодно закрыть? — Акулова распирало от злости, кулаки чесались. Он понимал, что неправильно себя ведет, но ничего не мог поделать. Известие о смерти дяди, подозрение в его убийстве, выбило Евдокима из колеи. — Ничего я писать не буду. Улики на меня у вас есть?
— Мотив только у вас есть, — многозначительно заметил Щукин. Затем добавил. — Можете быть свободны. Никуда не уезжайте из города, могу вызвать вас в любой момент.
Лейтенант Климов попросил прочитать протокол и расписаться. Пока Евдоким внимательно изучал документы, у следователя зазвонил телефон:
— Слушаю. Нашли место проживания сожительницы Быкова? Отлично, записываю. Добро, до скорого! — следователь записал адрес в ежедневнике. — Климов, срочно отправь повестку на адрес Татьяны, а лучше дозвонись.
Евдоким подсмотрел адрес. Запомнил. Он решил лично поговорить с гражданской женой дяди Захара. Хотелось как можно быстрее найти виновных в убийстве дяди, пока на него не повесили всех собак. «Дураку понятно, что Щукин не хочет долго возиться с раскрытием преступления. Придумал мнимый мотив. Вот и вся его работа. Нельзя допустить, чтобы я пострадал от бездействия ленивого, продажного следователя».
После визита к следователю, Евдоким отправился по увиденному адресу у Щукина. К сожительнице дяди Захара.
Улица, где жила Татьяна, находилась на окраине города. Евдоким давно не бывал в районе её проживания. Ему с трудом удалось проехать по дороге, ведущей к дому. Не дорога, а одни ямы, да кочки. Хорошо, что у Акулова внедорожник. На седане здесь можно проехать только на "брюхе".
Нужный дом оказался общежитием коридорного типа, построенным скорее всего сразу после Второй Мировой. Хорошо, что комната Татьяны находилась напротив лестницы, ведущей на второй этаж, иначе Евдокиму пришлось бы долго плутать по грязным, вонючим коридорам. Номера на дверях расположились в странном порядке. На некоторых дверях их совсем не наблюдалось. Евдоким надеялся, что постучал в нужную дверь. Сначала никто не открывал, но едва различимые звуки раздавались из комнаты. Получается, там кто-то есть. Евдоким постоял, нервно щелкая пальцами, и уже собирался уходить, как дверь распахнулась. Из комнаты вырвался сшибающий с ног запах перегара. Сама Татьяна, хоть и выглядела страшно, но на ногах держалась уверенно. Скорее всего, она только что пришла в себя от вчерашних возлияний.