Солнце зашло и мир вокруг сразу стал сумрачно-сизым. Лэйми с удивлением понял, что желание не покинуло его, словно он ещё не насытился им, не до конца, - и Найье тоже усмехнулся, взглянув на него.
- Ещё немного отдохните, потом мы продолжим, - сказал он, шепнув несколько слов Фьяйо. Та кивнула и вышла из комнаты.
Они улеглись на мягких кушетках, зевая и искоса посматривая друг на друга. Усталый Лэйми незаметно задремал. Когда он проснулся, уже почти стемнело. Свет никто не зажег и очертания всех вещей казались незнакомыми. Лэйми словно попал в какой-то другой мир, чужой и таинственный, но ему было в нем очень хорошо...
Охэйо и Фьяйо стояли в центре комнаты, нагие и смущенные, явно забыв обо всём. Они опустили ресницы, целуясь, обнялись, прижались друг к другу, их ладони соскользнули с плеч на попы. Фьяйо вдруг тихо рассмеялась и буквально запрыгнула на парня, обвив босыми ногами его стан и упираясь в его зад грязными пятками. Её руки обняли шею Охэйо, губы прижались к губам...
Аннит сжал её круглую задницу и легко вошел в девушку, двигаясь упруго и быстро. Найье прижался к её заду бедрами, накрыв руками тугие изгибы её бедер. Фьяйо издала возмущенный звук - но, обвивая крепкими руками Охэйо, ничего не смогла сделать. Найье так же легко вошел в неё, босые ноги Фьяйо, скрещенные на пояснице Аннита, теперь уперлись в стену и пара парней задвигалась в едином упругом, быстром ритме.
Фьяйо замерла, крепче вцепившись в плечи Аннита, её глаза были закрыты, губа прикушена в мучительном усилии, бедра рефлекторно подергивались. Вдруг они вновь задвигались - резко, конвульсивно, бесстыдно. Рот Фьяйо приоткрылся, стоны наслаждения обрывались внезапными вдохами - она полностью ошалела от наслаждения, дико мотая волосами. Когда она задохнулась, выгнувшись в длинной судороге, две пары мускулистых бедер только ускорили ритм, доводя её до второй, более резкой, сотрясшей всё сильное тело девушки. Она заставила затрепетать и тугие мускулы Охэйо. Потом тугой клубок из трех блестевших, влажных тел распался. Усталый Аннит сел на пол, часто дыша, весь мокрый от пота, едва скользнув по Лэйми ошалелым взглядом, потом помотал головой, поднялся, и, зевая, побрел в ванную... а неутомимая нагая пара дружно поманила Лэйми, и он подошел к ним с готовностью...
Заниматься любовью с Фьяйо было восхитительно. Она была очень искусна в этом деле, её тугая горячая плоть туго и сладко пульсировала вокруг его твердой плоти и наслаждение едва не сводило Лэйми с ума - череда белых, ослепительых вспышек завершения, но бесконечная. Полностью ошалев, он слышал её бесстыдные стоны. Найье вновь овладел ей сзади, её тело, распластанное между двух их горячих мускулистых тел, яростно двигалось, и Лэйми оказался в какой-то совершенно иной Реальности - он летел, падал в волнах наслаждения. Скоро они достигли такой высоты, что он просто задохнулся, умер, растворившись в ослепительном свете - чтобы тут же воскреснуть. Фьяйо продолжала яростно двигаться, удовольствие теперь стало мучительным - но оттого ещё более острым, туго сжимая все мышцы. Оно невыносимо медленно нарастало до ослепительной вершины... а потом тягучая сладострастная дрожь, родившись в пальцах босых ног, поднялась по бедрам и охватила всё тело, непроизвольно выгибая его от силы вспыхнувшего внизу живота наслаждения. Оно, словно быстрый, летучий огонь, лизало ему основание позвоночника, отдаваясь там сильным и приятным ощущением, которое то приходило, то уходило до тех пор, пока с шумом, похожим на шум водопада, поток прозрачного света не захлестнул Лэйми с головой, погрузив его в сияющий океан.
Дыхание парня замерло, он слышал странные звуки, свет колыхался в нем, как волны, сливаясь в образы из его снов и другие, более реальные. Он видел сразу всё своё нагое тело и многие другие вещи - часть их находилась сейчас очень далеко. Его обоняние обострилось так, что запах их горячей мокрой кожи казался физически плотным. Пронзительное наслаждение взмывало вверх, увлекая за собой каждую пылинку его мыслей. Свет двигался сразу вверх и вниз, синий, зеленый, оранжевый, но Лэйми едва видел его, потому что испытывал шок - чудо пробуждения от самого себя, чувствуя, как облетают листья непробудного сна и рождается свобода, безличная и безжалостная, как огонь.
12.
Лэйми проснулся очень рано. Сумерки утра ещё не рассеялись; в мире царила полная, совершенная тишина. Парень осмотрелся, удивленный. Он был в своей комнате, в постели, но не помнил, как попал сюда. Зато то, что с ним было, помнил замечательно. Казалось, что всё тело до сих пор светится...
Лэйми поджал пятки к заду и одним рывком вскочил, изо всех сил потягиваясь и зевая. Его разбудили странные, нездешние сны, вызвав неотступное томление; не вполне понимая, зачем, словно все ещё во сне, он побрел по едва освещенным комнатам. В одной из них, растянувшись поверх одеяла, нагишом спала Иннка. Её одежда была разбросана по полу, красивые пыльные подошвы с ровными пальцами раскинуты. Её гладкое, гибкое тело влажно отблескивало в призрачном полумраке, длинные ресницы подрагивали, хмурое обычно лицо с крупным чувственным ртом и высокими скулами приняло выражение детского, безмятежного счастья - и Лэйми бездумно сел рядом, провел ладонью по её прохладному, удивительно гладкому животу...
Иннка вздрогнула, испуганно взглянув на него. Выражения на её лице сменялись с поразительной быстротой: удивление, страх, гнев, задумчивость, растерянность, снова испуг... она вдруг туго задрожала, томно и бесстыдно потягиваясь, потом откинулась на спину и замерла, с явным интересом ожидая его действий. Её ресницы подрагивали над высокими скулами, меж приоткрытых пухлых губ светились белоснежные зубы.
Лэйми сел между её босых ног, легко водя кончиками пальцев по невольно сжимавшимся беззащитным подошвам - гладким и твердым. Между её ровными пальцами слабо розовели пятнышки незагорелой кожи. Когда он касался их кончиком языка, Иннка беззвучно подрагивала, непроизвольно поджимая и без того впалый живот - это было невыносимо чувственное зрелище и ладони парня, словно сами по себе, скользнули вверх по гладкой коже, лаская эту тугую, удивительно подвижную поверхность, ощущая упругую твердость её теплых мышц.