- Что вы там делали - так долго? - спросил Вайми. По его хмурому лицу было видно, что он вообще-то догадывается.
Охэйо опустил глаза.
- Любовью занимались, - сказал он вероятно первое, что пришло ему в голову. - Мне всегда хотелось попробовать - а другого шанса может и не быть.
Лэйми ощутил, как горят его уши, чувствуя себя полным идиотом. Но именно его инстинктивная реакция успокоила Вайми - по крайней мере, подозрение в его глазах сменилось растерянностью.
- Всё, хватит болтовни, отправляемся! - крикнул Охэйо, снова запирая дверь комнаты и лихорадочно набирая команды на своем датападе.
Панели громадной двери раздвинулись. Лэйми и остальные торопливо вошли в просторную комнату с гладкими стальными стенами. Когда вход закрывался, он успел заметить, как из-за поворота выплеснулась вопящая черная волна. Но твари были ещё слишком далеко...
- Вам лучше не касаться стен, - предупредил Охэйо, открыв стальную крышку возле двери и щелкнув выключателем.
Послышался приглушенный гул работающей гидравлики. Двери и потолок неожиданно поползли вверх, а пол, напротив, вниз, опускаясь в просторную шахту. Лэйми понял, что комната оказалась ни чем иным, как огромным лифтом.
Они спустились вниз на три этажа. Потом стальные двери на дне шахты открылись. Из большого помещения холла они вошли в длинный коридор. Совершенно пустой, он упирался в громадные глухие ворота со странным символом - стрелой, пронзившей два диска. Как только они приблизились к ним, ворота сами медленно разошлись в стороны, словно створы шлюза, впуская их в просторную галерею перрона. Раздвинулись ещё одни двери, и - на сей раз в белом свете - открылась внутренность большого вагона, просторная, светлая, к удивлению Лэйми, почти пустая и застеленная пушистым белым ковром. Вдоль её стен стояли сплошные диваны, обитые роскошной красной кожей. Сами стены и потолок были из панелей черного стекла и ярко-белые прямоугольники ламп в нем смотрелись тревожно.
Ожидая их, здесь сидело восемь или десять человек, молчаливых и сосредоточенных. Остальные их спутники прошли в двери соседних вагонов. Никто не сказал им ни слова, даже толком не взглянул на них, и Лэйми вздохнул с облегчением, плюхнувшись на удобнейший диван. Охэйо сел рядом с ним. Они не говорили, посматривая в проем открытой двери, на перрон. Оттуда доносились голоса и лязг металла. Лэйми чувствовал странное, неопределенное волнение - он знал, что сейчас навсегда покинет родной мир, однако не верил в это. Лишь вход вагона, похожий на вход в лифт, казался ему необычным.
Без малейшего предупреждения массивные стальные панели с шипением сошлись и всего через несколько секунд Лэйми ощутил, что они движутся, - скользят по наклонной плоскости вниз. У него закружилась голова, но ничего больше он не чувствовал.
14.
Путешествие оказалось довольно долгим. Равномерный, слабый гул и особые мягкие покачивания, характерные для поездов на силовой подушке, навевали сон. Но Охэйо вовсе не хотелось спать: ему хотелось показать другу как можно больше, - и вслед за ним Лэйми, зевая, побрел в заднюю часть состава. Тот состоял из вагонов длиной метров в двадцать, соединенных открытыми проемами и выглядевших довольно-таки странно - как квадратного сечения коридоры шириной метров в пять, отделанные светло-кремовым пластиком. На стыке стен и потолка сияли две полосы длинных белых ламп. Пол тоже был из пластика, только пепельно-серого, а на обитых коричневой кожей скамейках сидели не очень многочисленные пассажиры. Вероятно, раньше это был грузовой или почтовый состав, неумело и в спешке переделанный.
- Пока вы ездили в Алкайну, мы вывезли двадцать тысяч человек из числа нашей паствы, - сказал Охэйо; он следовал за ним, как тень, всё время улыбаясь. - Из них девяносто процентов в Сарьер-2, остальных - в Сарьер-3.
- Это параллельные миры? - спросил Лэйми. - Сколько их всего? - он поправился. - То есть, в сколько мы можем попасть?
- Эта транспортная сеть соединяет их около дюжины. Трудно сказать точно: их обитатели, как и мы, скрывают свои знания. Сейчас мы направляемся в Сарьер-2. Он самый похожий на тот, что мы покинули, - там даже есть Императрица.
Лэйми кивнул, бездумно бредя дальше. Задние вагоны оказались совершенно безлюдны, вдоль их стен шли штабеля ребристых темно-коричневых контейнеров, поднимавшихся выше его роста. Он с удивлением заметил, что последний проем ведет в никуда - в беспросветную, призрачно фосфоресцирующую тьму. Подойдя к нему, он едва не вылетел наружу - его подхватил мощный поток воздуха. Лэйми судорожно вцепился в края, чувствуя, что отойти назад будет не так-то просто. Шум и напор воздуха дали ему представление об их скорости. Смотреть в абсолютную, без единого проблеска света, тьму было страшновато и покачивания стремительно скользящего вагона он ощущал теперь особенно остро.
Охэйо, прислонившись к стене рядом с ним, начал рассказывать ему об этом удивительном месте. Оно не принадлежало, собственно, ни к одному из пространств. Это было их отражение, их тень, но не одного из них, а всех вместе - кольцевой туннель Хансена, вообще-то вполне обычный, только снабженный силовыми кольцами и экранированный гигантскими блоками идемита. Взаимодействуя с вариатором вероятности, они создавали в нем состояние неопределенности. В результате кружащийся здесь состав мог оказаться в параллельном пространстве. Но поскольку процесс носил вероятностный характер, как распад радиоактивных ядер, его ход нельзя было предсказать - только период полуперехода, в течение которого у них было пятьдесят процентов шансов попасть в иной мир. В среднем он составлял всего пару часов, но иногда проходили и сутки. Попасть в более отдаленные миры было ещё сложнее: здесь требовались годы и даже десятки лет ожидания, так что куда быстрее и удобнее было путешествовать последовательно, переходя из одного мира в другой. Впрочем, у этого процесса имелось и достоинство: переход в иной мир нельзя было почувствовать.
Охэйо наконец выдохся и замолчал. Он снова посмотрел в свой датапад и с неожиданной силой оттащил Лэйми от проема. Они сели рядом у стены и молчали ещё какое-то время. Потом Охэйо вдруг сжал его руку.
- Сейчас, Лэйми, - сказал он. - Прямо сейчас. Мы изменимся, всё изменится, и я не знаю, будем ли мы помнить друг друга...
Лэйми взглянул на него... и мир вокруг него взорвался, рассыпаясь, словно разбитый калейдоскоп. Он вдруг стал множеством различных Лэйми, с удивлением смотревших друг на друга, но продлилось это всего миг: очнувшись, он ощутил, что по-прежнему судорожно цепляется за руку Охэйо. При мысли, как близко прошла смерть, у него похолодело в животе. Но они были живы: ловушка сработала, и их родная Реальность не существовала больше.