Круглая территория Центра представляла собой собственно один громадный, почти темный парк. Фонарей тут не было, их заменяли полосы матового стекла, обрамлявшие мощеные шершавыми плитами, безупречно ровные дорожки. Они бросали на кроны деревьев таинственный зеленовато-белый свет, создавая у Лэйми впечатление морского дна.
Громады башен вблизи уже не были различимы - приходилось до предела запрокидывать голову, чтобы увидеть их уходящие в бездну неба этажи. Их основания оказались глухими - поднимавшимися за кроны базальтовыми монолитами. Лишь там, за освещенными террасами, начиналась бесконечная череда окон и полос белого стекла.
Башни обрамляли облицованные камнем каньоны, широкие рвы глубиной в несколько этажей. На их дне были разбиты аккуратные садики с тщательно подстриженными кустами и крошечными бассейнами. Внутренние стены, по странному контрасту с глухой надземной частью, оказались стеклянными, открывая ажурную, залитую ярким светом подземную утробу громадин. Облокотившись на перила, Лэйми видел за прозрачными до невидимости стеклами огромные помещения с множеством ярусов белых галерей, висячих площадок и переходов. Они уходили гораздо глубже, чем днища световых рвов. Он смотрел словно в громадный аквариум - внутри, в ярком бесцветном свете, беззвучно сновали молодые люди в короткой белой одежде и сандалиях, с тяжелыми поясами из темной стали и шапками черных вьющихся волос. Гигантские башни казалось опирались на воздух, но это конечно было не так - Лэйми видел чудовищные круглые колонны в четыре метра толщины, несомненно, монолитные, но вписанные в интерьер так искусно, что их массивность совсем не бросалась в глаза. Сами световые рвы чуть ниже уровня земли перекрывали толстенные стальные балки, накатываясь по которым тяжелые броневые щиты - их толстые кромки тускло блестели в основании стен - могли наглухо перекрыть их.
Лэйми никак не мог понять, где входы. На дно световых рвов вели окантованные сталью узкие двери, сейчас закрытые, - но ни одной лестницы. Стекла в них были такими же толстыми, как и громадные, в несколько метров высотой, стекла в рамах - в ширину ладони, самое меньшее. Происходившее за ними казалось Лэйми совершенно нереальным.
Они пошли по широкой, как взлетная, полосе камня - начинаясь от ворот, она вела к центральной башне. Врезанные в неё в два ряда большие - метров по пять - квадраты освещенного изнутри матового стекла говорили, что они идут по крыше подземных помещений.
Они вышли к квадратному бассейну, обрамленному каменным парапетом. Дно его - единая огромная плита - оказалось совершенно прозрачным и там, на глубине метров в двадцать, на эллиптической сцене беззвучно кружились и танцевали босые девушки - смугло-золотистые, ловкие и крепкие, одетые лишь в серебряные браслеты и пояски со свисающими на бедра цепочками. Лэйми поразило совершенство их пропорций - груди у них были высокие и полукруглые, изгибы широких бедер - безупречно выпуклые. Гривы тяжелых волос метались, словно черное пламя. Под слабо колебавшейся поверхностью воды их танец казался каким-то древним видением.
Несколько ошалевшие, они пошли дальше. Две длинных лестницы за бассейном спускались навстречу друг другу на дно трапециевидной выемки. От её боков начинались ещё две лестницы, ведущих дальше вниз, и они сошли по левой.
Очевидно, когда-то тут был овраг. Его тщательно выровняли и перекрыли сверху, превратив в каньон со сходящимися книзу облицованными мрамором террасами, соединив их лестницами и плоскими мостами и пустив по гладкому каменному дну мелкую, быструю реку. Вода в ней была идеально чистой. Тонкие круглые колонны поддерживали тяжелые балки перекрытия; между ними светились квадраты матового стекла, те же самые, что они видели наверху. Воздух тут был холодным и влажным.
Здесь им не встретилось ни единой живой души. Повернув к танцевальному залу, они наткнулись на глухую по виду перегородку из листов матового, освещенного изнутри стекла. Удивленный Охэйо свернул в боковой проход с такой же матовой светящейся облицовкой, очень длинный - темный квадрат выхода вдали казался крошечным. Идти к нему пришлось довольно долго; за ним начиналась длинная темная лестница, мокрая от падающего сверху дождя.
Когда они поднялись наверх, Лэйми ощутил внезапную усталость. Этот день оказался слишком длинным. Он был голоден, к тому же они понятия не имели, где оказались. Здесь не было ни души. Фонари в виде высоких столбов с шестью лампами на радиально расходящихся трубах рассеивали мертвенный, нездешний синий свет, словно замораживая тускло мерцающие облака дождя. Неровный, потрескавшийся асфальт стал черным, на нем пузырились лужи. Мокрые, тяжелые, темно-зеленые кроны шумели под порывами ветра. Длинная аллея, по которой они шли, уходила куда-то в непроглядный мрак. Футболка Лэйми промокла и противно липла к коже. Он снял её; так же поступил и Охэйо со своей рубахой. Его тело в этом свете казалось синевато-белым, безжизненным.
Аллея кончалась, упираясь в парапет из мокрого гранита. Внизу призрачно-тусклый синий свет вырывал из мрака лениво колыхавшиеся кроны. За ними громоздились утесы многоэтажек, такие же темные. Лишь в просветах между ними редкие группки синих и белых далеких огней мерцали, как звезды, за влажной пеленой дождя. Настоящих звезд видно не было - затянувшая небо мутная хмарь едва тлела в падавшем снизу блеклом свете. К горизонту она окончательно темнела, переходя в неразличимую тьму, и глядя на неё Лэйми невольно подумал, что они - возможно единственные люди, не спящие в глубине этой бесконечной туманной ночи, в этом тусклом городе...
Его нагая спина ощутила слабую волну тепла - собственно едва заметную, но он обернулся. Охэйо подошел совершенно беззвучно - это получалось у него без малейших усилий, бездумно - и не глядя на него проскользнул к парапету. Его лицо призрачно белело в темноте, глаза расширились так, что стали почти сплошь черными. Он замер, вглядываясь в темноту, понюхал воздух, словно кот, искоса посмотрел на друга и поёжился.
- У меня мурашки по коже от этого места. Всё, хватит. Пошли назад.
5.
Миновав ещё одни ворота с зевающими охранницами они по длинной лестнице спустились в парк, и, миновав центральную аллею, вышли на широкую, пустынную улицу, залитую странным, розовато-белым светом фонарей. Лэйми удивленно задрал голову. Он ещё никогда не видел таких фонарей - не очень высокие, с двумя вроде бы люминесцентными лампами - раза в два короче обычных. Вероятно, все фонари в этом районе были такими - небо над ним тлело тускло-розоватым. Впрочем, это не имело сейчас никакого значения, всё равно, они шли наугад, не представляя, зачем и куда...