- Некому? - его взгляд стал вдруг почему-то оловянным. - Документы!
Лэйми покорно полез в карман... и с ужасом обнаружил, что там ничего нет. Его паспорт, три сотни кун - все его деньги - всё исчезло! Несомненно, пособники вора вытащили их, когда он рвался из их рук.
Лэйми словно обдало ледяной водой. Сначала он не понял, почему, но потом увидел свой паспорт - на столе у майора. Не приходилось сомневаться, как тот сюда попал, - несомненно, именно милиция руководила здесь бандитами. В паспорте же, согласно законам Союза, указывались все родственники - каковых у Лэйми не было. Только что он доказал, что у него нет тут и друзей. По телу разлилась противная слабость и он с трудом удержался от того, чтобы сесть прямо на пол. Майор смотрел на него с глумливой ухмылкой. Потом спокойно придвинул телефон к себе и набрал номер. Через пару секунд ему ответили.
- Привет, Джак, - не отрывая глаз от Лэйми сказал он. - Я нашел тебе ещё одного. Нет, не гит. Манне. Крепкий, двадцать четыре полных года. Когда сможешь забрать? Хорошо, я посажу его в камеру. Да, в десятую. Пусть мальчики позабавятся и заодно обломают ему рога. Сколько дашь? Черт, я хочу триста! Он вполне симпатичный, даже для тебя. Нет. Нет, не хочу. Ладно, двести пятьдесят. Ты же знаешь, что ребятам тоже надо платить. Черт с тобой, я согласен на двести! Но я хочу все двести сейчас. И ещё двести через неделю, если окажется, что парень стоит этих денег. Ты же знаешь, как я стараюсь. Да, заеду при случае. Пока!
У Лэйми закружилась голова. Его только что продали, и он не знал, что возмутило его больше, - сам факт продажи или несуразно малая цена, которую за него дали: всего его двухмесячную зарплату. Одно это говорило об огромном размахе бизнеса. Конечно же он знал, что здесь, на юге, где власть Ультра была почти номинальной, рабство существовало едва ли не легально. Официально, конечно, об этом не говорилось, но по слухам здесь повсеместно процветали огороженные колючей проволокой плантации с тысячами рабов. Для дешевизны и предотвращения побегов их держали нагими, а охрана состояла из конченых скотов, садистов и извращенцев. Сейчас Лэйми понял, что всё это - вовсе не слухи. В голове у него зазвенело. Он просто не мог поверить, что весь этот кошмар творится на самом деле. Только не с ним. Только не...
Майор потянулся к селектору. Лэйми вдруг понял, что его жизнь закончилась - его прямо вот сейчас отведут в камеру, где несколько давно утративших человеческий облик уродов сначала зверски изобьют его, потом сорвут одежду и дружно изнасилуют. А потом... ему станет просто незачем жить и он будет искать только возможности...
Лэйми сам не знал, что с ним происходит. Его сознание тонуло в бездне паники и он с удивлением услышал собственный голос:
- У меня есть здесь друг. И он ждет моего приезда.
Майор хмыкнул, но всё же убрал руку.
- Кто?
Лэйми уже успокоился и вторая его фраза прозвучала не без злорадства:
- Охэйо. Аннит Охэйо анта Хилайа, старший жрец Древних.
- А он об этом знает?
- Позвони ему. Просто позвони и спроси.
Майор злобно сплюнул - как показалось Лэйми, от разочарования. Но ловушка казалась вполне прочной: не позвонив, он не узнал бы, что Лэйми врет, - а позвонив выдал бы себя с головой. Правда...
- Черт с тобой. Убирайся, - он всё же протянул руку к селектору и Лэйми замер. Блеф его выглядел на самом деле очень глупо и он сам это знал. Но майор сказал:
- Петре, зайди ко мне. Убери отсюда этого сопляка. Нет, не в камеру! Выкинь его к черту с моего вокзала! Почему? А потому! - он хлопнул рукой по столу и со злостью уставился на Лэйми.
Легкость одержанной победы вскружила парню голову. Он подошел к столу, и, нагло глядя в глаза майора, забрал свой паспорт.
- Мне нужны мои деньги, - сказал он.
Майор со злостью швырнул на стол бумажку в пять кун.
- Этого тебе за глаза хватит, чтобы доехать. Убирайся!
У Лэйми хватило ума не настаивать. Он понимал, что в противном случае жадность майора превзойдет его трусость, и тогда тот может и задуматься, что, раз Охэйо ничего не знает о его приезде...
К счастью, именно в этот миг дверь распахнулась. Мрачный здоровенный сержант с густыми черными усами молча схватил Лэйми под руку и поволок к выходу. Уже в коридоре парень попробовал вырваться, но сержант заломил ему руку так, что Лэйми взвыл от боли. К счастью, конвоир вовсе не горел служебным рвением: едва доведя парня до выхода в зал, он отпустил его и скрылся, так ничего и не сказав.
Лэйми пулей вылетел наружу и замер, увидев сумрачную привокзальную площадь. Фонари не горели и здесь, и суета огромного множества народа под тяжелыми, рельефными свинцовыми тучами казалась ему странно тревожной, даже неестественной. Здесь явно шел какой-то праздник: сразу в нескольких местах он заметил возвышавшиеся над толпой сцены, где выступали артисты, как ему показалось, пьяные. Выглядело всё это страшновато и совершенно непонятно для него.
С большим трудом он протолкался к остановкам автобусов и замер, изучая громадное расписание. Как ни странно, он помнил, на каком именно они ехали к Малау, храму Древних и резиденции семьи Хилайа. Было конечно довольно глупо считать, что номера и маршруты автобусов остались прежними и что Охэйо сейчас именно там - но выбора, увы, не оставалось. Собираясь в путь, он не подумал о таких мелочах и мог только продолжать, как начал.
Лэйми вздохнул. Теперь ему вовсе не нравилось здесь. Дрожа после пережитого, он в любой миг ожидал подвоха. Когда какой-то гит - здоровенный мужчина лет сорока, который откровенно разглядывал его, - решил заговорить с ним, он едва не заорал на него. Потом, опомнившись, постарался ответить по возможности вежливо.
- Полагаю, вы встречали друга, который так и не приехал, - так же вежливо сказал мужчина. Голос у него был мягкий, располагающий, но Лэйми это не тронуло: сейчас все гиты казались ему ворами и бандитами.
Он помотал головой, понимая, что это не так. В конце концов отмалчиваться, когда тебе задали вопрос, было уже не просто невежливо - это было оскорбление спросившего, всего на ступеньку отстоявшее от плевка в лицо.
- Нет. Я сам только что приехал, - ему не хотелось говорить этого, но что он ещё мог сказать?..