- Ну и что делать будем? - наконец спросил он. - Как попасть в Структуру - никто здесь не знает. А тут мы умрем, вместе с остальными. Через несколько дней или недель - я думаю, это без разницы.
- Я думаю над этим, думаю, - буркнул Охэйо. В нем мало что осталось от того надменного юного принца, которого Лэйми встретил в Малау. Сейчас он выглядел сонным и уставшим. - В Структуру есть входы, к входам есть ключи, и они где-то здесь, в городе, может прямо в Инициативе. Надо только отыскать их. Завтра сходим на Стену, говорят, оттуда потрясающий вид, - он широко зевнул и замолчал.
- А сейчас что? - наконец спросил Лэйми. Это крыло здания было пустым и нетопленым, и в нем стоял такой же зверский холод, как снаружи.
- Что, что, - пробурчал Охэйо, стаскивая всё же куртку. - Спать будем. Утро вечера мудренее, знаешь ли...
Сбросив верхнюю одежду и разувшись, Лэйми быстро скользнул под одеяло. Постель оказалась совершенно ледяная и он невольно свернулся в клубок, отчаянно стараясь не дрожать. Получалось не очень.
Через какое-то время постель согрелась, но лежать в ней в теплой кофте и штанах оказалось страшно неудобно. Лэйми ворочался и так, и сяк, но никак не мог заснуть. В конце концов, разозлившись, он стащил их и выбросил из постели - и почти сразу пожалел об этом, потому что холод пробирался и сквозь одеяло. Он снова свернулся в комок - но на сей раз это плохо помогало, а при одной мысли вылезти за одеждой в ледяной ад его передернуло. К тому же, он привык всегда спать нагим и мерзнуть казалось всё же более предпочтительным. Охэйо тоже шипел и возился, ворочаясь под одеялом, - ему верно приходилось не лучше. В конце концов Лэйми всё-таки согрелся и заснул.
5.
Проснулся он совсем не романтично - от рези внизу живота, такой острой, что сразу стало ясно: полежать в теплой постели не удасться и минуты. Выругавшись про себя, он выбрался из-под одеяла и бодро прошлепал в туалет, где задержался довольно надолго. Потом невольно усмехнулся, увидев в зеркале свою сонную и злую физию, плеснул в неё холодной водой, и, отфыркиваясь, вернулся в комнату. Ночью к счастью им дали тепло и она уже достаточно прогрелась.
Охэйо, конечно, ещё дрых, зарывшись с головой в постель, - из-под скомканного одеяла торчала лишь босая нога. Лэйми, усмехнувшись, нагнулся и провел пальцами по гладкой, прохладной подошве. Охэйо что-то буркнул и вяло дернул ей, даже не проснувшись. Лэйми вновь провел по ней, уже ногтями. На сей раз нога яростно лягнула его, потом одеяло зашевелилось и из-под него показалось сонное лицо Охэйо в обрамлении гривы дико растрепанных волос. Лэйми видел лишь его плечо и часть гладкой груди - вылезать на весьма свежий воздух Аннит вовсе не спешил.
- А? Чего тебе? - удивленно спросил он, поджимая босую ногу под одеяло.
- Вставай. Восемь часов уже. Мы же на Стену сегодня собирались.
- А.
Охэйо неохотно выбрался из-под одеяла и встал, обдав Лэйми слабой волной теплого воздуха. Тяжелая масса прямых черных волос падала ему на лицо. Он руками отбросил их назад, широко зевнул, жмурясь и по-прежнему придерживая волосы, потом яростно помотал головой, очевидно стараясь проснуться окончательно - отчего они растрепались ещё больше.
Он вновь отбросил их назад и изо всех сил потянулся, поднявшись на пальцы босых ног. Оттянувшись, Охэйо вдруг подпрыгнул. Перевернувшись в воздухе, он встал на руки, глядя на Лэйми снизу вверх, потом яростно дрыгнул пятками, вновь крутанулся, становясь на ноги, мотнул головой и выпрямился, насмешливо глядя на него.
- Ну, чего ты ждешь? - наконец спросил он. - Я готов.
- К чему? - тупо спросил Лэйми. Он и впрямь не представлял сейчас, к чему...
- К тому, чтобы жрать пойти, - Охэйо вдруг щелкнул его по носу. - Ты же не хочешь сдохнуть по дороге от голода?..
6.
Через полчаса Лэйми поднимался по широкой лестнице, вырубленной в камне с внутренней стороны Стены. Она была занесена сугробами, ноги скользили, так что приходилось больше подтягиваться руками, но промерзшие железные перила обжигали ладони даже сквозь рукавицы, а разгулявшийся на высоте ветер швырял ему в лицо колючий снег.
Оказавшись наверху, он не мог отдышаться минут пять. Потом осмотрелся. День был очень ясный, солнечный и морозный, но желающих лезть так высоко, чтобы полюбоваться пейзажем, не нашлось, - он заметил всего несколько часовых, автоматчиков Инициативы. Они не обращали на него внимания и он подошел к парапету, глядя вниз.
Солнце стояло за его спиной и под Стеной лежала глубокая тень. Справа земля гигантским уступом обрывалась к похожей на снежное поле реке, распластываясь вдали необозримой равниной. Слева слепяще-белыми массивами вздымались горы, закрывая добрую треть неба. У Лэйми болели глаза, когда он смотрел на них. Дыхание перехватывало; казалось, эти необозримые громады, рассеченные темно-синими тенями ущелий, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Острые зазубренные гребни, крутые, неприступные склоны вздымались на немыслимую высоту.
Лэйми не знал, сколько любовался ими. Белые пики на фоне яркой синевы были немыслимо красивы. Казалось преступлением отводить от них взгляд, но в конце концов он просто замерз. Ветер усилился; на небе появились клочья облаков странного, ядовитого, желто-зеленого цвета. Цепляясь за склоны гор, они казалось оскверняли девственную белизну снега. Лэйми опустил уставшие глаза.
Испятнанный темный кустарником склон у подножия Стены полого скатывался вниз, обрываясь в поросшее лесом ущелье. Начинаясь расщелиной в горах, оно рассекало плато предгорья поперек. Крутобокие увалы за ним щетинистыми от леса волнами убегали вдаль, сливаясь с сияющим небом. С другой же стороны небо темнело от дыма бушующих в городе пожаров. Твари не ослабляли своего натиска.
Они стояли на южном углу Стены. Здесь проходившее между её подножием и речным обрывом шоссе круто поворачивало вправо. Угловатая, серо-голубая ферма моста перемахивала снежную пустоту реки одним громадным прыжком. Далеко внизу лежала её ажурная темно-синяя тень. Шоссе по гигантской пологой дамбе сбегало вниз, теряясь между пологими холмами - единственная связь Лахэ с Большим Миром. Сейчас широкая, голая лента темного асфальта была пуста, по ней струилась только текучая снежная пыль. Но безжизненность белой пустыни была обманчивой, предательской. Там, вдали, на ней виднелись смутные темные пятна, четко выделяясь на её ослепительном фоне. Они медленно, едва заметно двигались к городу, и, не доходя до шоссе, поворачивали влево, скрываясь в распадке между холмами. Острые глаза Лэйми даже с такого расстояния смогли различить крохотные человеческие фигурки. Бывшие человеческие.