Взбираясь на террасу по деревянным ступеням, я зову ребят по имени, чтобы не застать врасплох. Каз свернулась на диване, одна, с наушниками в ушах, глаза закрыты. Кожа темная от загара, выбеленные волосы спутались. А мой сын?.. Похоже, уже ушел – решил встретиться с друзьями или прогуляться до мыса. Я поворачиваюсь, но Каз вдруг открывает глаза и, удивленная, резко встает и вытаскивает наушники. Она отлежала щеку – осталось красное пятно, – взгляд заметно остекленевший.
– Извини, я просто хотела спросить…
– Я как раз… ухожу.
– Куда?
– К подруге. – Каз поправляет волосы рукой. Я застыла в дверях, не двигаюсь с места. – Хотя у меня есть минутка.
Сажусь на диван рядом с Каз. Стены обшиты вагонкой кремового цвета, на окнах дорогие рулонные шторы в темно-синюю полоску, над раковиной – антикварный барометр. Домик обставила мать Каз, которая затем бросила мужа ради менеджера компании, продавшей им недвижимость на условиях таймшер, и уехала в Испанию. После ее отъезда я ни разу к ним в гости не заходила. В спокойную погоду отсюда открывается чудный вид на безмятежную бухту, чьи воды отмечены лишь точками парусников и морских птиц.
– Хотите чего-нибудь выпить? – не слишком радушно предлагает Каз.
– Нет, спасибо. Шла мимо, подумала, что Джейкоб у тебя. Теперь вижу, что его здесь нет.
– Верно.
– Но он ночевал здесь?
– Нет, – качает головой Каз.
Ее «нет» камнем давит на грудь, вновь поднимая тревогу. Если не у Каз, то где?
Она сидит на краешке дивана, готовая вскочить и улизнуть в любую минуту. Может, она мне врет? Не хочет говорить, что Джейкоб ночевал у нее – вдруг я рассержусь. Каз вертит серебряную сережку в виде морского конька в левом ухе, будто четки, а потом снимает ее. Вынув серьгу из правого уха, она кладет обе на стопку журналов, аккуратно сложенных на кофейном столике в деревенском стиле.
Хочется коснуться ее сережек, почувствовать на ладони вес теплого серебра… Я заставляю себя сосредоточить внимание на Каз и спрашиваю:
– Ты знаешь, где он?
– Нет, не знаю.
– Вчера на вечеринке вы виделись?
– В общем, да.
– Говорят, вы ушли вместе.
– А, точно, – отвечает Каз, покраснев. – Да, мы ушли вдвоем.
– Но у тебя Джейкоб не остался?
– Нет.
– Тогда у кого?
Каз раздраженно вздыхает.
– Послушайте, мы гуляли по пляжу и остановились поболтать у вашего дома. Потом я пошла к себе, вот и все.
– Он вернулся на вечеринку?
– Не знаю. Возможно.
Друзья Люка говорили о том, что Каз вчера что-то «отмочила», и Джейкобу пришлось ее «выпроваживать».
– Вы поругались? – Я представляю, как Каз хлопает ресницами, флиртуя с парнями, а Джейкоб наблюдает за ней со стороны.
Каз резко поднимает голову и сердито смотрит на меня. Я явно перешла все границы.
– Настроение у него вчера было не очень. – Помолчав, она добавляет: – Уж вам ли не знать.
В безобидном ответе слышны нотки обвинения, и лицо у меня вспыхивает. Что конкретно Джейкоб ей рассказал?
Язвительное замечание вернуло Каз уверенность в себе. Встав, она уносит к раковине пустую кружку с кофейного столика.
– Если увижу Джейкоба, передам, что вы его ищете.
Я тоже собираюсь встать, однако взгляд вновь падает на сережки в виде морских коньков. Они лежат прямо передо мной.
Каз наливает себе воды, а я, сама того не осознавая, дотрагиваюсь до сережек. Просто хочу рассмотреть их, коснуться всего разок, но меня уже не остановить, и я сжимаю их в руке.
Изнутри все тело переполняют энергия и жар.
Каз оборачивается. Поймав ее взгляд, я улыбаюсь и с бешено стучащим сердцем выхожу из ее дома.
Глава 4
Айла
Я возвращаюсь мыслями к тому лету и прокручиваю в голове все события, будто раскладываю по полочкам коллекцию камушков. Как я дошла до такого? Как все произошло? Когда наша с Сарой дружба дала трещину?
Помню вечернюю пробежку, на которой пришлось отбиваться от комаров, выпитую не в том домике бутылку вина, помню резкие слова, сказанные на террасе у дома Сары, и сорванный со стены снимок. Неужели с этого все и началось?
Нет, все изменилось за несколько лет до этого. Копаясь в зыбком песке под грозовым небом, я замираю при мысли о лодке, на борту которой на берег вернулся лишь один мальчик – один из двоих.
Вот оно. Вот начало всему.
Наверное, это было неизбежно. Как оправиться после такого? Дружбу уже не восстановишь.
А ведь когда-то Сара была для меня всем. Моей семьей, моей родной душой. Тогда я думала, что нас ничто не разлучит.