Однако уже назавтра Карл был срочно вызван в дядин кабинет – у него в одном только этом доме было десять разных кабинетов, – где застал дядю и господина Полландера, с довольно замкнутым видом возлежащими в креслах.
– Господин Полландер, – проговорил дядя, лица которого в вечернем сумраке было почти не видно, – приехал забрать тебя к себе на виллу, как мы вчера договорились.
– Я не знал, что это уже сегодня, – ответил Карл. – Если б знал, я бы собрался.
– Если ты не собрался, может, стоит отложить визит на другой раз? – рассудил дядя.
– Какие там сборы! – вскричал господин Полландер. – Молодой человек всегда должен быть в боевой готовности!
– Дело не в нем, – возразил дядя, поворачиваясь к своему гостю. – Но ему пришлось бы подниматься к себе в комнату, а это вас задержит.
– Ничего, и на это времени хватит, – заверил господин Полландер. – Я предвидел заминку и пораньше покончил с делами.
– Видишь, сколько хлопот уже причиняет твой визит, – укоризненно сказал дядя.
– Мне очень жаль, – смущенно пробормотал Карл. – Но я в два счета. – И уже собрался умчаться.
– Да не торопитесь вы так, – успокоил его господин Полландер. – Ни малейших хлопот вы мне не причинили, напротив, ваш визит для меня большая радость.
– Но ты пропускаешь завтра манеж, надеюсь, ты отменил занятия?
– Нет, – признался Карл. Эта поездка, которой он так обрадовался, уже начинала его тяготить. – Я же не знал.
– Однако все равно хочешь ехать? – не унимался дядя.
Но господин Полландер, этот милейший человек, и тут пришел ему на выручку:
– Мы по дороге заедем в манеж и все уладим.
– Что ж, это еще куда ни шло, – уступил дядя. – Но Мак тебя будет ждать.
– Ждать он меня не будет, – ответил Карл, – но прийти придет.
– Ну и? – проговорил дядя таким тоном, словно ответ Карла ни в коей мере не являлся оправданием.
Но и тут последнее слово осталось за господином Полландером.
– Но ведь Клара (это была дочь господина Полландера) тоже его ждет, причем уже сегодня вечером, и, видимо, имеет право на предпочтение?
– Безусловно, – неохотно согласился дядя. – Ну что ж, беги к себе в комнату, – сказал он и несколько раз как бы в рассеянности пристукнул ладонью по подлокотнику кресла.
Карл был уже в дверях, когда дядя остановил его еще одним вопросом:
– Но на английский урок завтра утром ты, надеюсь, явишься?
– Но позвольте! – в изумлении воскликнул господин Полландер, тщетно пытаясь повернуться в кресле всем своим грузным телом. – Неужели ему нельзя провести у нас хотя бы завтрашний день? А послезавтра к утру я привез бы его обратно.
– Ни в коем случае, – отрезал дядя. – Я не могу до такой степени запускать его занятия. Позднее, когда он начнет жить размеренной трудовой жизнью, я с удовольствием разрешу ему воспользоваться столь любезным и лестным приглашением даже на более длительный срок.
«Что у них за споры?» – недоумевал Карл.
Господин Полландер заметно погрустнел.
– На один вечер и одну ночь, пожалуй, и впрямь не стоит.
– Вот и я так полагал, – сухо заметил дядя.
– Надо брать, что дают, – решил вдруг господин Полландер и снова рассмеялся. – Итак, я жду! – крикнул он Карлу, который, благо дядя ни слова больше не проронил, стремглав бросился наверх.
Когда Карл, готовый к отъезду, вскоре вернулся в кабинет, он застал там только господина Полландера, а дяди уже не было. Господин Полландер, сияя от счастья, схватил Карла за обе руки и начал трясти, словно изо всех сил хотел увериться, что Карл и вправду с ним едет. Карл, еще разгоряченный от спешки, ответил ему тем же, так он был рад, что его все-таки отпустили.
– Дядя не очень сердился, что я еду?
– Да нет же! Это он так, больше для виду. Просто он слишком близко к сердцу принимает ваше воспитание.
– Это он вам сам так сказал, что сердится больше для виду?
– Ну, конечно, – протянул господин Полландер, доказав тем самым, что врать он умеет плохо.
– Странно, что он так неохотно меня отпустил, ведь вы его друг.
Господин Полландер, хоть и не признавался в открытую, тоже не находил объяснения этой странности, и оба они, плавно катя в автомобиле господина Полландера сквозь теплый вечер, еще долго об этом раздумывали, беседуя, правда, совершенно о другом.