— И что же ты сделал?
Гэбриел потер палец, кожа на котором была светлее, чем на остальных. Этакая светлая кольцевая отметина.
— Меня заботила судьба местных жителей. Ведь волки нападали на них в основном ради развлечения, и кошмарная ситуация меня очень угнетала. Я как священник проводил погребальные службы и хоронил убитых. К счастью, не только меня ужасала практика, одобренная Ульрихом. Мой наставник Сирхан, которому следовало стать истинным вожаком, не претендовал на это место лишь из уважения к своему отцу, Ульриху. Однако он боялся, что от стаи вскоре ничего не останется. Тогда ему нечего будет наследовать. Медлить было нельзя. И он с парой самцов из стаи придумал план. Я отказался принимать в нем прямое участие, потому что они тоже решились на убийство. Но я освятил и благословил для них дюжину серебряных пуль. Затем Сирхан дождался, когда Ульрих в очередной раз обратится в волка. Когда тот собирался растерзать одного охотника-крестьянина, Сирхан поразил его прямо в сердце. А потом посоветовал спасенному отвезти труп хищника королю и сообщить, что именно он его уничтожил. После Сирхан стал вожаком и прекратил череду преступлений. А позже мы перебрались на Американский континент. С тех пор живем изолированно. Сирхан полагает, что сохранение стаи — превыше всего. И я как бета-самец всегда призываю остальных к миру. Некоторые называют это трусостью. Я с ними не согласен.
— Значит, вы никого не трогаете? — спросила я недоверчиво. А как же Толбот?
— Кое-кто по-прежнему охотится на нашей территории, в основном на животных. Увы, в течение пары последних веков несколько бедолаг забредали в наши места… Но мы осторожны и постоянно начеку. И вот лет двадцать назад в стае образовалась группа относительно молодых Урбат. Они не желали понимать и принимать то, чему учили Сирхан и я. Новое поколение наслаждалось историями об Ульрихе и Чудовище из Жеводана. Они считали, что стая должна вернуться к тому, что они именовали «золотым веком вервольфа». Один прямо-таки жаждал стать альфа-самцом. Они напали на Сирхана, смертельно ранили его подругу, Рэйчел, и отправились в соседний городок убивать всех подряд. Свора разгромила по меньшей мере пять домовладений.
У меня перед глазами возникла картина: трехлетний малыш видит, как вервольфы рвут на части его родителей.
— И ты ничего не сделал?
— Я не мог, — Гэбриел опустил голову и уставился на светлое пятно на своем пальце. — Когда я впервые обернулся волком, то начал свою собственную серию преступлений. И убил собственную сестру — Катарину. Когда пришел в себя и понял, что натворил, то поклялся никогда не прибегать ни к каким формам насилия. И с той поры я не причинял вреда никому. Я сдержал клятву.
— Значит, ты просто умыл руки и позволил этим волкам-изгоям нападать на невинных людей?
— Сирхан послал за ними погоню. Их переловили и учинили расправу. Они ведь подставили стаю. Их лидера изгнали за то, что он ранил Рэйчел — она в итоге умерла, — и за попытку узурпировать власть вожака.
— Изгнан? И куда он направился?
Гэбриел сжал губы и положил открытую книгу на стол.
— Сирхан прогнал его с нашей территории. Он болтался в окрестностях, а затем решил создать собственную стаю, женившись на обычной женщине и родив детей. Но опять сорвался. Думаю, он известен тебе как Маркхэмский монстр.
Я ахнула.
— Мистер Калби? Отец Дэниела? — выдохнула я.
— Калеб Калби, — кивнул Гэбриел.
Теперь я наконец соединила все детали головоломки. Ясно, почему Сирхан в прошлом году не позволил сыну Калеба присоединиться к стае. И он вроде презирал Дэниела без всяких на то причин.
— Мне остается только порадоваться, что Калеб не являлся альфа-самцом. Иначе бы здесь началась бойня. Если бы он убедил пару-тройку членов стаи, что лидером должен стать именно он… — Гэбриел на секунду умолк, а потом заговорил вновь: — Калеб нанес достаточно ущерба в облике Маркхэмского монстра. Но представь его в роли вожака. Город превратился бы в новый Жеводан, или хуже того. Калеб хотел действовать с размахом.
Меня передернуло. Отец Дэниела в одиночку расправился с двумя дюжинами местных жителей. И это могло быть началом конца.
— Что ты имел в виду под выражением «истинный альфа»? — поинтересовалась я. — Раньше ты так называл Сирхана. — Меня потрясла вся информация, но я решила использовать имеющуюся возможность.
— Настоящие альфа крайне редки. Это — Урбат, обладающие врожденной мистической сущностью, которая усиливается с возрастом. Они — «избранные» вожаки, и если истинный альфа хочет стать главой стаи, вервольфы обычно сразу принимают его. Наверное, в основе лежит какой-то магический феномен, а может, воздействие феромонов. В прошлом было немного альфа, а сейчас они встречаются еще реже. Вероятно, все из-за того, что Урбат не склонны слишком часто давать потомство. Кроме того, теперь стая подчиняется назначенным вожакам, не истинным альфа-самцам. На моем веку Сирхан был последним. Раньше я считал, что есть еще, но, очевидно, ошибался. А Сирхан умирает…
— Его опять пытались убить?
— Нет, он просто слаб и стар. Ровно девятьсот девяносто девять лет назад его поразило проклятие. Конечно, возраст на нем сказывается. Сирхан очень болен. Ни один вервольф не переживал тысячелетний порог. Ему остались считаные недели.
— А потом? — Я вспомнила слова Толбота по этому поводу: дескать, Гэбриел заслужил то, что случится со стаей, когда умрет вожак.
— По нашим законам, нужно призвать нового альфа-самца. Если не обнаружится истинный, тогда выбор падает на бету. То есть на меня. Однако прежде чем он займет новое положение, он должен провести «церемонию вызова», в ходе которой любой волк имеет право выставить себя в качестве претендента и оспорить назначение бета. Никто не в праве ему это запретить. Бета может согласиться с кандидатом, независимо от того, является ли тот чужаком или даже вожаком другой стаи. В случае если претендентами выступают несколько вервольфов (кстати, это большая редкость), тогда все должны сражаться за пост. Иногда схватка заканчивается смертельным исходом.
— И ты как раз спрячешься в кусты?
Гэбриел вздохнул.
— Обычно у бета не бывает таких проблем. Их выбирают из одного только уважения, — пробормотал он.
— Но вдруг кто-нибудь вроде Калеба оспорит твое назначение?
Гэбриел заморгал.
— Тогда ты будешь драться, верно? — зло сказала я и удивилась. «Возможно, он и впрямь трус?» — прошептал мой внутренний голос.
Гэбриел молчал и принялся барабанить пальцами по страницам книги.
— О чем вы тут беседуете? — раздался голос Черити. Она стояла на пороге, держа огромную коробку с надписью «Хеллоуин № 3».
Гэбриел рывком вскочил со стула.
— Давай-ка ее сюда, — произнес он и протянул руки.
— Спасибо, — улыбнулась она и передала ему коробку. — У нас еще пять таких. Извини, что мы долго возились. Мама заставила нас все в шкафу переставлять, прежде чем удалось хоть что-то оттуда вытащить.
Я услышала мамин голос снизу. Он доносился из подвала, и она звала Черити. Сестра послушно исчезла за дверью.
Гэбриел повернулся ко мне:
— Там видно будет. Но я бы не стал волноваться о Калебе Калби. Он — жалкое подобие как человека, так и волка. Сомневаюсь, что он осмелится появиться поблизости от нашей стаи. — Гэбриел вынес коробку из кабинета и сказал что-то папе, который торчал в кухне.
Я вздохнула и положила голову на стол. Она ужасно отяжелела от информационного потока. Кроме того, помимо моих тревог о Дэниеле и беспокойств, связанных с поисками Джуда, на меня свалилась целая куча забот и треволнений. Я бросила взгляд на раскрытую книгу и увидела рисунок. «Чудовище из Жеводана» — гласила подпись. Длинная шея, острые когти, кровь, капающая с клыков. Рядом с монстром также изобразили женщину. Распростертая на земле, она тщетно пыталась оттолкнуть от себя зверюгу. Она даже угрожала ему длинным копьем. У меня сразу же появился запоздалый вопрос.