Черноволосый бородач показывал русоволосому бородачу улей и рассказывал:
— Алтайские пчеловоды испокон века пчел в колодках разводили, других ульев не знали. Это мы с Федоровым смастерили вот такой, и с тех пор пошли рамочные в ход. А разница огромная. Он в три раза больше меду дает.
Страховой агент обошел пчелиный домик и произнес с уважением:
— Выходит, что вы еще и изобретатель, Дмитрий Гордеевич!
— Нет, я столяр. Заслуга, главным образом, моего ссыльного друга Федорова.
Петрик с любопытством разглядывал страхового агента. Он стоял рядом с пчеловодом и был на него удивительно похож. Такой же сухощавый и маленького роста.
Тут гость повернулся и заметил приблизившегося Петрика.
— Это что, ваш наследник, Дмитрий Гордеевич?
— Нет. Случайно приблудился паренек. Из Питера попал в наши края.
— Из Питера?
Страховой агент высоко поднял брови.
— Каким же чудом его сюда занесло?
— Братишка у него двоюродный пропал. Вот он на поиски с одним мальчуганом приехал.
— И вовсе не с мальчуганом, а с родным Бориным братом, — поправил Петрик.
А Кондратьев продолжал:
— Второй год по Сибири скитаются, да все зря, впустую. Это, конечно, понятно. Иголку в стоге сена проще бы найти.
Павел Петрович внимательно оглядел Петрика и ласково похлопал по плечу. Он, видимо, хотел что-то сказать ему, но не успел. Пчеловод его опередил.
— А ну, давай за дубом вчерашний кусок еще разик перекопай. Да так, чтобы земля мягче пуха получилась.
Петрик пошел работать в одну сторону, а Кондратьев увлек за собой страхового агента в другую.
Разговор у Батенина с Петриком состоялся вечером в беседке. Павел Петрович закурил трубочку и попросил:
— Ну, теперь расскажи мне про себя подробно. Все-все расскажи.
И Петрик стал очень подробно рассказывать, как пришло утром письмо в Киштовку с сообщением об уходе Бори из родительского дома, как вместе с Володей они отправились на поиски пропавшего брата. Батенин, не сводя с Петрика задумчивых глаз, молча слушал про Питер, Самару, Шаровку, Омск, Маралиху. Его очень заинтересовала деревянная артиллерия у партизан. А когда Петрик закончил свои воспоминания, Батенин покачал головой и сказал:
— Да ты со своим Володей повидал за полтора года столько, что ваши отцы и деды за всю жизнь даже во сне не видели. Не знаю только, на пользу вам это будет или нет. В ваши годы учиться надо, в школу ходить, книжки хорошие читать.
Страховой агент раскурил затухшую трубочку и спросил:
— Значит, по твоему мнению, Боря погиб?
— Погиб! — твердо сказал Петрик. — Заблудился в тайге и погиб.
Павел Петрович задумчиво поглаживал пушистую бороду. Он хотел утешить Петрика, но сам отлично понимал, что это невозможно.
— По дому, поди, сильно скучаешь?
— Очень!
— Ну ничего, война скоро кончится, и вернешься в свою Киштовку. А вообще говоря, ты правильно поступил, что здесь якорь бросил. Дмитрий Гордеевич — человек добрый, и к тебе относится хорошо. Мой совет: держись его. Тяжелое время здесь пережить лучше, чем в другом месте. Хозяйство у него хорошее. Голодать не придется.
— Без Володи скучно! — сказал Петрик и слегка покраснел.
— Ты же говоришь, он недалеко отсюда.
— Все равно не вместе.
Павел Петрович смотрел на Петрика задумчивыми глазами. Взгляд у него был ясный, доверчивый, какой бывает у тихих детей.
— Потерпи, голубчик! — ласково сказал он. — Потерпишь?
Петрик ничего не ответил, но в эту ночь никуда не ушел с пасеки.
Горькая рябина и сладкий виноград
Большевик Павел Петрович приехал в Усть-Каменогорск с важным партийным поручением. У него был подложный паспорт и настоящий документ на имя страхового агента Батенина. Добрый приятель раздобыл ему рекомендательное письмо к пчеловоду Кондратьеву, у которого можно было найти приют на первые дни, а партийный работник, отправлявший Батенина в незнакомый город, дал объемистый сверток с деньгами и сказал:
— В Усть-Каменогорске после белогвардейского переворота, возможно, не осталось ни одного коммуниста. Наших товарищей расстреляли, многих бросили в тюрьмы, остальные ушли к партизанам. Все придется налаживать сначала. Человек вы опытный, учить вас не приходится. На месте увидите, как надо действовать. Желаю вам полного успеха!
В день приезда Батенин обошел маленький городок, заглянул в Заульбинскую слободу, узнал, что в Усть-Каменогорске рабочих можно пересчитать по пальцам, и немного приуныл.
После разговора с Петриком, когда Павел Петрович услышал от него про Карпа Семеновича Чайкина, обуховского коммунара с рыбьим именем и птичьей фамилией, он оживился:
— Хорошо бы мне его повидать, — сказал Батенин. — Послезавтра воскресенье, Дмитрий Гордеевич даст нам отдых. Не трудно тебе будет проводить меня к нему в Долгую деревню?
— А чего же тут трудного?
Петрик обрадовался возможности повидать Володю и с великим удовольствием отправился в воскресенье вместе с Батениным в город, а оттуда в Долгую деревню. Дорогой он разговорился с Павлом Петровичем. Страховой агент, бывалый и умный человек, все знал, о чем его ни спросишь, и длинный путь показался обоим коротким. Они не заметили, как вошли в город.
— Ты меня со слесарем познакомь, а сам уходи. Мне надо с ним поговорить наедине. Понятно?
— Понятно.
Марии Федоровны дома не было. Карп Семенович, несмотря на воскресный день, работал за верстаком. Володя ему помогал, тут же сбоку орудовал напильником.
— Здравствуйте! — сказал Батенин и снял полотняную фуражку.
— Здравствуйте! — ответил Чайкин, вертя в руках сломанную керосинку.
Петрик быстро заговорил:
— Карп Семенович, это я привел Павла Петровича. Он у нас на пасеке живет.
— Починить что надо?
— Пустяковое дело... Ключ к замку потерял. Может, подберете?
Карп Семенович отложил керосинку, взял из рук Батенина небольшой замок и стал его разглядывать. Павел Петрович присел на табуретку и достал из кармана кисет:
— Закуривайте, товарищ Чайкин, табачок у меня неплохой.
Слесарь искоса посмотрел на гостя настороженным взглядом, и левое веко у него задергалось. После белогвардейского переворота на Иртыше, в царстве атамана Анненкова, слово «товарищ» вышло из употребления.
— Подберем ключ, дело нехитрое. А не подберем, так новый сделаем.
Ребята в нерешительности потоптались на месте. Петрик сказал:
— Мне можно идти, Павел Петрович?
— Можно-можно.
— До свиданья, Карп Семенович.
Володя вопросительно посмотрел на слесаря:
— Я его провожу?
— Проводи.
Ребята вышли из мастерской на улицу. Как они были рады встрече! У Володи глаза сверкали от счастья.
Отойдя от дома, братья сели на скамеечку возле чужих ворот и поглядели друг на друга.
— Петрик! — тихо сказал Володя и погладил брата по руке. — Как мне было скучно...
— Мне тоже было без тебя скучно! — сознался Петрик.
— Лучше бы мы жили вместе.
Володя проглотил слезы, подступившие к горлу. Петрик отвернулся. Он видел, как тосковал брат. Ему хотелось утешить его, но он не знал, как это лучше сделать.
— Ничего, мы скоро опять будем вместе. Не горюй!
— Взял бы пчеловод и меня к себе.
— А тебе здесь плохо? Обижают тебя? — встревожился Петрик.
— Нет, но только очень скучно.
Володя рассказал о своей жизни. Он помогает Карпу Семеновичу в мастерской, а Марии Федоровне по хозяйству. Носит воду, ставит самовар, два раза мыл посуду.
— Ты им верхом на себя не давай садиться. А то сядут и поедут, как Бедаревы на Борьке ездили.
Потом стал рассказывать Петрик, как ему приходится работать на пасеке.
— А медом кормит?
— Меду не жалеет.
— А этот бородатый кто? Его брат?
— Нет, страховой агент. Добрый дядька.
Пока ребята разговаривали, из калитки вышел Батенин и, не спеша, зашагал в сторону ребят.